​​​

Постановление Правительства РФ от 11 мая 2017 года № 553 является революционным, потому что наконец дает ход реформе, которая на бумаге началась давно, но до последнего времени тормозилась бюрократией. Это постановление существенно расширяет список организаций, которые смогут теперь выдавать собственные научные степени. Если до сих пор таким правом обладали только СПбГУ и МГУ, то теперь количество университетов и институтов увеличится до нескольких десятков, а вскоре, как говорит глава ВАК Владимир Филиппов, можно ожидать и дальнейшего расширения списка.

 

Общая идея реформы состоит в том, чтобы снять с государства обязанность по контролю над качеством аттестации научных работников и переложить ее на научное сообщество. Это удивительное событие для российской науки и образования, где в последнее время абсолютно все реформы демонстрировали полное недоверие государства к людям науки и бесконечно увеличивали полномочия по контролю за нерадивыми учеными. Это не просто акт дерегулирования — реформу можно назвать разумно анархистской: важный элемент управления научной жизнью из рук власти переходит в руки научного сообщества, а не отдается на откуп рынку. Причем ясно, что эта реформа открывает дорогу ликвидации ВАК как таковой, так что стратегически зона самоуправления научного сообщества будет расти и дальше.

 

У этой реформы будет множество последствий; с большой вероятностью, она полностью изменит всю сложившуюся систему аттестации научных кадров и сделает ее существенно ближе к тем форматам, которые используются в международной науке. Прежде всего изменятся отношения между ВАК, с одной стороны, и университетами и научными институтами, с другой.

До сих пор экспертные советы ВАК фактически выполняли функцию последней инстанции, принимающей решение о квалификации диссертантов. И даже если основная часть работ проходила в ВАК только формальное рассмотрение, сама эта процедура символизировала недоверие государства в лице ВАК к советам в университетах и институтах. Тем самым фактически заявлялось, что ученые в исходных диссертационных советах не вполне в состоянии оценить квалификацию диссертанта и нуждаются в проверке. Это порождало в советах постоянный страх, поднятие глаз к небу и перешептывания на тему «что скажут в ВАКе».

 

Сама ситуация, когда государство считает два десятка докторов наук неспособными оценить квалификацию одного кандидата в кандидаты, выглядит смехотворной. Разумеется, при таком уровне недоверия никто не будет чувствовать себя ответственным за свои решения. Поэтому деятельность советов становилась чисто ритуальной: процент отвергнутых диссертаций чрезвычайно мал, потому что все боятся, что отказ в присуждении степени чреват проблемами для совета.

 

Теперь ситуация изменится, и ответственность университетов и институтов резко возрастет. Поскольку за ними теперь финальное решение, у них появляется стимул заботиться о своей репутации. Это будет иметь значение и для широко обсуждаемой проблемы купленных и ворованных диссертаций. Отныне звание «кандидат наук» не будет ничего значить без добавления названия учреждения, где имярек защищался. И если это учреждение успело себя скомпрометировать раздачей кандидатских дипломов, то ценность таких дипломов автоматически обнулится.

 

Это сделает обладание ими бессмысленным как для чиновников, политиков и бизнесменов, желающих прослыть «академиками», так и для молодых ученых, которым такой диплом может существенно испортить резюме. Логично ожидать, что на первом этапе исчезновение государственного контроля приведет к увеличению числа липовых степеней; однако уже вскоре, по мере того как ценность этих степеней снизится, сократится и спрос на них. Если депутат Х будет хвастать званием доктора наук университета с дурной репутацией, то очень быстро такая степень начнет не повышать, а снижать его статус, то есть работать против него.

 

Впрочем, гораздо важнее те изменения, которые становятся возможными внутри самих университетов. С уходом государства исчезает необходимость в стандартизации всех диссертационных работ и процесса аттестации. Именно из-за этой стандартизации российская система превратилась в сущий ад для аспирантов, не имеющий никакого отношения к науке и лишающий людей всякой мотивации к научному исследованию.

 

Теперь каждое учреждение может само устанавливать процедуру и правила присуждения степеней. Наверняка многие университеты и институты быстро гуманизируют процесс. Вместо постоянных советов, где зачастую нет ни одного члена, который разбирался бы в теме диссертации, будут собираться специальные советы под каждую тему. Члены совета будут читать диссертацию (сегодня в гуманитарных науках это кажется почти фантастикой — всем известно, что диссертации никогда никто не читает даже в самых солидных советах), причем не по одному разу, — и диссертант будет получать от них комментарии еще в ходе подготовки работы.

 

Исчезнет необходимость в странном изделии под названием автореферат, которое подгоняет любую научную работу под формат технической науки полувековой давности, — вместо него появятся нормальные, осмысленные резюме. Диссертанты перестанут клянчить на почте штамп на «списке рассылки автореферата» и наверняка найдут себе более осмысленное и близкое к науке занятие.

 

Конечно, эта реформа также несет в себе риски. Причем обвал качества диссертаций к ним не относится: реформа предполагает, что ВАК еще долгое время будет работать для наименее надежных. Куда более серьезный риск — узурпация контроля над системой большими вузами, которые будут продолжать теснить маленькие.

 

Уже сегодня нелепой выглядит ситуация, когда Европейский университет в Санкт-Петербурге, сильнейший в области гуманитарных наук в России, не может войти в создаваемую систему. Крупным вузам придется преодолеть серьезные искушения: во-первых, сказать твердое нет чиновникам, желающим получить престижную корочку в обмен на «поддержку»; а во-вторых, избежать кумовства, когда научный руководитель собирает совет их своих друзей, а те сквозь пальцы смотрят на качество работы его диссертанта.

 

Несмотря на эти вызовы, запущенная реформа впервые за долгое время открывает перед российской наукой новые перспективы. Дух науки — это дух свободы, автономии и самоорганизации. Полагаться на авторитет государства в вопросах признания научных заслуг противно научному духу. А значит, освобождение от государства — это шаг вперед, шаг в глобальную науку.

 

 

 

 

 

Андрей Цатурян, вед. науч. сотр. НИИ механики МГУ, член совета Общества научных работников:

Не могу не согласиться с коллегой Юдиным. Постановление Правительства РФ № 553 от 11.05.2017 действительно носит революционный характер. Государство расписалось в своей неспособности навести порядок в сфере аттестации научных кадров и перекладывает ответственность на университеты и научные институты, которые будут от своего имени присуждать ученые степени кандидата и доктора наук государственного образца без контроля со стороны ВАК и Минобрнауки.

Однако меня, в отличие от моего уважаемого оппонента, эта новость совсем не обрадовала.

Право самостоятельного присуждения степеней уже получили МГУ и СПбГУ, скоро к ним добавятся более 40 федеральных и национальных исследовательских университетов; объявлено, что список будет расширяться. Впрочем, ближайшие последствия можно оценить и сейчас. Проверка по базе данных сообщества «Диссернет» состава десятка действующих диссертационных советов при Южном и Казанском федеральных университетах по экономическим и некоторым гуманитарным наукам показала, что в каждом из них имеется по нескольку членов (иногда включая председателей), которые были авторами, научными руководителями или консультантами фальсифицированных диссертаций, содержащих масштабные некорректные заимствования, не говоря уже об оппонировании таким диссертациям. Все эти диссертации защищены до 2011 года, т.е. находятся за горизонтом срока давности, и поэтому их обладателей нельзя лишить ученой степени.

В последние годы, благодаря работе «Диссернета» и усилению контроля со стороны ВАК и Минобрнауки, активность диссероделательных фабрик заметно снизилась, а количество фальшивых диссертаций резко упало. Многие диссертационные советы, их выпускавшие, были закрыты или снизили активность, опасаясь закрытия. Нет сомнений, что теперь они воспрянут духом и постараются возместить упущенную выгоду. Никакая ВАК больше не сможет закрывать диссертационные советы, какую бы чудовищную «продукцию» они ни выпускали, и не сможет запретить открывать диссоветы, состоящие из диссероделов.

Мне понятно, почему научный сотрудник НИУ ВШЭ Григорий Юдин, представляющий общественные науки, хочет избавиться от гнета ВАК. В этих областях наиболее сильно сказываются последствия многолетнего засилья марксистско-ленинской идеологии и изоляционизма. В экспертных советах ВАК по общественным наукам, не говоря уже о диссертационных советах подавляющего большинства университетов и институтов РАН, очень мало ученых, публикующихся в авторитетных международных изданиях и сколь-нибудь известных в мировой науке.

В такой ситуации степени, присужденные ВШЭ, наверное, будут пользоваться большим авторитетом в мире, чем старые ваковские. С другой стороны, наряду со ВШЭ присуждать степени будут и другие крупные университеты, из которых упомянутые мною ЮФУ и КФУ, возможно, не худшие. Почему коллега Юдин не боится, что немногочисленные дипломы «Вышки» потонут в потоке неконтролируемой халтуры, выпуск которой почти наверняка возобновят эти университеты, именно в близких ему областях, мне непонятно. Боюсь, «русские» степени в области экономики и социологии будут по-прежнему восприниматься в мире с большим сомнением и недоверием.

Мой опыт работы в экспертном совете ВАК по математике и механике показывает, что в тех областях, где российская наука находится на весьма достойном мировом уровне, ВАК задает для диссертационных работ относительно высокую планку, ниже которой опасно опускаться, обеспечивает хоть какую-то унификацию требований в нашей большой и многоукладной стране. Наш экспертный совет ВАК очень пристально относится к тому, чтобы все члены вновь утверждаемых диссертационных советов имели публикации по тематике совета в авторитетных научных изданиях. В противном случае мы просто не разрешаем открывать такие советы.

Судя по беседам с членами некоторых других ЭС ВАК, так же обстоит дело и в других относительно «благополучных» областях науки. Ни ФЗ-148 от 23.05.2017, ни Постановление Правительства РФ № 553 не предъявляют никаких требований к членам диссертационных советов, которые будут открыты при ведущих университетах, не говоря уже об отсутствии какого-либо внешнего контроля и внешней экспертизы их состава. Поэтому у меня нет сомнения в том, что получение права самостоятельного присуждения степеней несколькими десятками университетов отрицательно скажется на качестве диссертационных работ и в тех относительно благополучных областях науки, в которых Россия всё еще конкурентоспособна.

И наконец, меня совершенно не устраивает сочетание «приватизации прибыли» и «национализации убытков». Почему за право ВШЭ самостоятельно присуждать ученые степени — пусть лучшего качества, чем ваковские, — общество должно расплачиваться тем, что многочисленные диссероделательные фабрики смогут самостоятельно присуждать халтурные кандидатские и докторские дипломы государственного образца, обладатели которых будут пользоваться такими же правами и привилегиями, как и обладатели честно заработанных ученых степеней?

Виктор Васильев, академик РАН, профессор факультета математики НИУ ВШЭ, гл. науч. сотр. МИАН:

Существовавшая до последнего времени система научной аттестации демонстрировала необычно высокое доверие государства людям науки, которые, в частности, приглашались для принятия почти что окончательных решений в экспертные советы ВАК и имели реальную возможность на что-то влиять. Очень странно считать, что диссертационный совет — элемент вольного научного сообщества и носитель научного духа, а экспертный совет — наоборот, часть недоверчивого государства. Эта грань проходит не между ними, а совсем в другом месте.

Для признания настоящей, содержательной научной работы вольным и самоорганизующимся научным сообществом «по гамбургскому счету» не нужен ни тот совет, ни другой, ни вообще диссертация.

Напротив, система ученых степеней, признаваемых государством (а ведь речь в этом постановлении всё равно лишь о том, чтó теперь будет признавать государство), — это почти исключительно не о репутации в глазах научного сообщества, а о нормативных ограничениях: должностях, лицензиях и зарплатах.

Это бы было не страшно, если бы повсеместно работал механизм естественного отбора, стимулирующий не только получение формальной (и учитываемой государством) степени, но и заботу о ее качестве. К сожалению, в нашем обществе есть фундаментальные экологические ниши, в которых репутационные механизмы принципиально не работают.

Например, у всех на виду могучий рынок мусорных вузов, являющихся по существу лавочками по торговле дипломами и отсрочкой от армии. Для получения лицензии им по нормативу нужно сколько-то сотрудников с учеными степенями, раздобыть которые теперь будет совсем просто. Ни о какой репутации тут речь не идет, но этот рынок успешно работает и пользуется спросом и благополучием. Надеюсь, что в светлом будущем их дипломы потеряют свою привлекательность, но потакание им уже в настоящем — это сомнительный способ движения к этому светлому будущему, ведь для процветания самоорганизующегося научного сообщества необходимо, чтобы хорошие ученые и преподаватели имели стабильное преимущество над плохими.

Другие замечательные примеры -покупка должности или выдача лицензии на медицинскую деятельность, когда взяточнику не нужно ничего, кроме формального оправдания, прекрасно предоставляемого государственно признанной степенью, где бы она ни была получена… и пожалуйста, не говорите, что такой работник/лекарь непременно будет менее благополучен, чем честно заработавший свою степень.

Конечно, есть много приличных мест, где важна реальная квалификация и где репутация совета сыграет свою роль при приеме на работу, но такие места далеко не перекрывают кислород остепененным «ученым» нулевой или отрицательной квалификации. Будет ли возникающее послабление способствовать тому, что такие организации постепенно вытеснят менее приличные? Похоже, что наоборот — облегчит последним беспечальное существование и доминирование…

Мне совершенно не кажется смехотворной ситуация, когда два десятка докторов не способны принципиально и квалифицированно оценить работу одного кандидата в кандидаты, тем более когда эти два десятка систематически «отмывают» ворованные диссертации и живут припеваючи, плюя на репутационные механизмы и побаиваясь только «Диссернета», который рано или поздно на них выйдет и нажалуется в ВАК… Нет, теперь уже не нажалуется. А ситуация (о которой со смехом пишет Г. Юдин), когда государство осознает существование таких десятков докторов, говорит лишь о том, что оно, государство, иногда бывало способно к реалистичным суждениям.

Совсем странно читать, что ответственность университетов резко возрастет оттого, что они теперь рискуют не скандальным закрытием совета, а аж репутацией защищенных у них диссертаций.

Сомнительно, что «чиновники, политики и бизнесмены» перестанут стремиться к липовым степеням. У меня перед глазами множество примеров, когда клиенты «Диссернета», списанные работы которых все могут свободно изучить и сравнить с первоисточником в Интернете, с бешеным напором (и, к сожалению, со всё нарастающей успешностью) пробивают свое оправдание в Президиуме ВАК, хотя их репутациям, конечно, уже ничто не поможет. По-видимому, в этой среде гораздо важнее показать себя настоящим борцом, нежели честным человеком.

Именно в слабости репутационных механизмов быстрого воздаяния я вижу нашу особенность и не понимаю, как нынешнее послабление сможет запустить эти механизмы: как бы не получилось наоборот и жульничество с воровством и халтурой не получили новое преимущество над честной работой. Разве что сам Джон Фрум, восхитившись соблюдением знакомого ритуала, произведет магическую реморализацию нашего общества…

Наконец, я полностью согласен с тем, что хорошо бы истребить большинство требований к оформлению и бюрократическому сопровождению защиты, но этот вопрос решаем и независимо от остального.