Кто, зачем и как
Автор (лектор) заинтересован в том, чтобы сделать онлайн-курс или же
перевести собственный традиционный курс в интернет-пространство. Одни
хотят иметь МООК на престижной площадке, вторые — рассказать широкой
аудитории о своих научных достижениях, третьи много перемещаются или
работают в нескольких местах, а потому считают удобным иметь основное
содержание курса в Интернете. Кто-то стремится более эффективно
использовать аудиторное время, читая лекции дистанционно и оставляя
очные занятия для решения практических задач.
Также важно хорошо
выглядеть в кадре, успеть сказать всё необходимое, а еще — чтобы
профессиональное сообщество не сочло преподавателя дилетантом. Помимо
прочего, лекторы часто опасаются нарушения авторских прав — как своих,
так и чужих.
«Тем преподавателям, которые делают свои курсы на основе уже
разработанных офлайн, почти всегда сложно переориентироваться на другой
формат: с 45-минутных лекций на 5—7-минутные, с дидактического подхода
на проблемно-ориентированный, с “выдать информацию” на “заинтересовать в
предмете”. Еще один вопрос — как замотивировать студента: он ведь не в
аудитории, откуда неловко уйти, а дома, без присмотра, за экраном
компьютера, который в любой момент можно выключить. Тут действительно
надо постараться, чтобы удержать слушателя. Если МООК массовый и
открытый, никогда до конца не знаешь, кто твой ученик, а это может
создавать дополнительные неудобства и тревоги», — рассказывает Ольга
Ечевская.
Вуз решает внешние и внутренние задачи. Первые прежде всего
предполагают позиционирование на международном образовательном рынке.
Здесь важно показать лучшие практики, делать курсы со своей «фишкой»,
содержание которых актуально и востребовано, а качество не вызывает
сомнений. При этом производство МООК недешевое и небыстрое: один курс
длительностью в 400—500 минут создается от трех до семи месяцев в
зависимости от сложности и стоит 500—700 тысяч рублей в собственном
производстве и в два — четыре раза больше, если нанимать подрядчиков.
Кроме того, необходимо понимать целевую аудиторию и ее потребности.
Очевидно, что профориентационный курс для школьников и формирующий
«рыночные» компетенции для профессионалов строятся совсем по-разному.
Причем даже если тема одна, подходы могут принципиально отличаться.
Здесь, помимо педагогических особенностей, встает вопрос маркетинга и
стратегического бизнес-планирования, что для начинающих производителей
МООК часто оказывается сюрпризом.
Другой класс задач — внутренние, когда речь уже не о международной
репутации, а об организации учебного процесса. Так, разрабатываются
выравнивающие курсы — для тех, кто приходит в вуз с более низким уровнем
подготовки. МООК — отличная возможность послушать лекцию столько раз,
сколько нужно, попрактиковаться в прохождении тестов, попросить совета у
сообщества курса.
Что касается производителей видео, у них есть финансовые и
репутационные интересы. На рынке существуют компании, которые
профессионально занимаются видеопроизводством или же специализируются
именно на онлайн-курсах, понимая специфику жанра. Можно заказать МООК
«под ключ», и тогда вузовскому администратору нужно будет только найти
деньги и проконтролировать сроки. Всё остальное — разработку материалов,
работу с преподавателем, продакшн (видеопроизводство), постпродакшн
(монтаж, графическое оформление, продвижение), согласование авторских
прав — компания возьмет на себя.
«Такой вариант удобный, но дорогой: придется переплатить ориентировочно
вдвое по сравнению с производством своими силами. Еще одна важная
особенность собственного продакшна вуза заключается в лояльности
университету, знании внутренней кухни и исполнении курса с пониманием
плюсов, минусов, выгод для вуза и преподавателей. Так что если есть
возможность содержать свое видеопроизводство, лучше делать всё самим.
Это потребует стартовых вложений от нескольких сотен тысяч до нескольких
миллионов рублей, но плюсов в такой организации процесса, как мне
кажется, намного больше, особенно в долгосрочной перспективе», —
добавляет Ольга Ечевская.
У аудитории онлайн-курсов, в свою очередь, есть несколько мотивов для
такого обучения: любопытство, «прокачка» в определенной сфере либо
получение новой профессии. Конечно, если можно в любой момент выключить
компьютер, а за спиной нет фигуры преподавателя, это снижает уровень
ответственности. Потому МООК отчасти снимают как кино, чтобы
заинтересовать потенциального зрителя. В то же время сами слушатели
нередко вырабатывают уловки, чтобы себя заставить: предлагают друзьям
вместе пройти курс, отводят определенное время на обучение, используют
время в пробке или метро. К тому же сейчас платформы и преподаватели
изучают, как удерживать внимание человека, которого нельзя увидеть:
встраивают в видео цепляющие элементы, спрашивают, чего человек хочет от
дистанционного обучения, советуют курсы на определенную тематику.
Онлайн VS офлайн
Вопрос соперничества дистанционного и очного обучения до сих пор
вызывает длительные обсуждения. В некоторых традиционных курсах по ряду
причин теоретическая часть почти не меняется: в таком случае можно
продуктивнее использовать время личного общения преподавателя со
студентом для дискуссий или проектной работы, а теоретические знания
получать самостоятельно. Наличие онлайн-версии особенно ценно для
иностранных студентов, у которых обучение на русском языке вызывает
дополнительные сложности. Так, в НГУ на платформе Coursera есть МООК
«Основы вирусологии»: он помогает освоить основной курс «Молекулярная
вирусология» в очной магистратуре. К тому же в НГУ при достаточно
высоком уровне подготовки приходят люди из других вузов, имея некоторые
пробелы в базовом образовании: онлайн-обучение поможет их заполнить.
Кроме того, если в университете есть уникальные лаборатории,
возможности или преподаватели, онлайн-курс позволяет познакомиться с
вузом, а еще — мотивировать потенциальных студентов поступить в
университет. У НГУ есть успешный опыт такого привлечения: один из
абитуриентов даже написал развернутый отзыв на курс о ГМО, в котором сообщил, что именно благодаря нему выбрал вуз и профессию.
«В такой сфере есть и свои трудности, в частности с авторскими правами.
Преподаватели привыкли делать презентации с картинками из Интернета, и
тот факт, что не всё можно просто взять и использовать, им не всегда
очевиден. Законодательство совершенствуется, правовой статус
онлайн-курсов проясняется, а потому в скором времени с этим вопросом
будет проще. Однако пока картинки приходится искать, заменять,
отрисовывать, заключать новые формы договоров, защищать собственные
курсы, чтобы они не разлетелись по соцсетям и открытым источникам», —
добавляет Ольга Ечевская.
Еще одна особенность дистанционного обучения связана с тем, что в
России его пытаются вписать в Федеральные государственные
образовательные стандарты. Цифровизация образования сейчас находится в
числе приоритетных задач профильных министерств, и университеты получают
плановые показатели, на которые приходится ориентироваться. При этом
именно возможность не вписываться в стандарты и подавать что-то не так,
как в вузах, — один из важных плюсов онлайн-курсов.
«С другой стороны, положительные стороны тоже есть: так, национальную
платформу “Открытое образование” сделали как раз для того, чтобы
студентам было проще засчитывать курсы, прослушанные онлайн. Если
читаемая в традиционном формате дисциплина слабо преподается в вузе,
обучающийся может прослушать МООК на такую же тему, и в случае
совпадения объемов материала и формируемых компетенций получить зачет в
рамках основной образовательной программы», — отмечает специалист.
МООК и офлайн, прекрасен ваш союз
На данный момент онлайн-образование неразрывно сосуществует с
традиционной системой. Так, преподаватели НГУ уже сейчас используют
имеющиеся курсы, позволяя брать в Интернете часть своего материала, а на
факультете естественных наук активно применяются МООК других
университетов. Для закрепления подобного формата нужно, чтобы факультеты
проводили анализ имеющихся курсов, отбирали достойные — мировые
университеты уже идут по этому пути. Например, в США онлайн-образование
начиналось с отдельных курсов, потом появлялись специализации, а теперь
существует несколько онлайновых магистратур — можно даже получить диплом
о высшем образовании.
«Когда пошла эта волна, многие думали: наконец люди из самых дальних
городов получат доступ к самому качественному образованию! Скептики при
этом говорили: ну чему можно научиться таким образом, ведь главное —
контакт учителя с учеником. Оказалось, в чем-то правы и те, и другие:
появляется больше возможностей, но эффективность онлайн-обучения
остается ниже очного. Перспективен, скорее, смешанный формат, и в
будущем оба вида образования будут взаимодействовать между собой», —
добавляет Ольга Ечевская.
Возможно, среди университетов и здесь встанет вопрос первенства — ведь
чем больше студентов (и слушателей) собирает вуз, тем лучше он работает.
Лидерство университетов на рынке онлайн-образования будет во многом
определяться их умением работать с данными о том, как учатся и ведут
себя слушатели МООК. В дальнейшем благодаря аналитике станет яснее, как
люди учатся в онлайне, насколько честно проходят этот путь — кто
отвечает на вопросы вдумчиво, а кто «тыкает наудачу».
«Я думаю, что MOOК станут естественной частью образования, хотя
традиционный формат никуда не денется. Основная особенность университета
— сообщества, связи, люди — остается крайне значимой. Возможно, у
слушателей получится “собирать” свое образование из курсов разных вузов.
В любом случае будет много интересного, но ясно одно: онлайн пришел в
вузы, чтобы остаться там надолго», — заключает специалист.
Алёна Литвиненко
