По указу Президента РФ от 31 марта 2010 года N 403 «О создании комплексной системы обеспечения безопасности населения на транспорте» в течение четырёх месяцев Министерству транспорта и силовым ведомствам необходимо представить комплексную программу оснащения общественного транспорта техническими средствами защиты от терактов. И хотя конкретных указаний по оснащению и стратегии безопасности на транспорте пока не разработано,
Сибирское отделение РАН направило список предложений в федеральные спецслужбы и руководству Московского метрополитена.
В институтах
Сибирского отделения РАН с советских времён успешно создавались и создаются технические средства обнаружения взрывчатых веществ. В списке обозначенного оборудования — стационарные, переносные и экспертные системы обнаружения взрывчатых веществ (ВВ). Выделены разработки, которые могут быть изготовлены в достаточно короткий срок. Среди них — приборы, разработанные в
Институте нефтегазовой геологии и геофизики им. А. А. Трофимука СО РАН: высокочувствительный переносной газовый хроматограф с воздухом в качестве газа-носителя «ЭХО-В», спектрометр приращения ионной подвижности «СПИП», мобильный хромато-масс-спектрометр. По чувствительности они конкурентны с обученной собакой, в том числе при обнаружении гексогена. В списке приборов — малодозный рентгеновский аппарат «Сибскан», созданный в
Институте ядерной физики им. Г. И. Будкера СО РАН и система видеонаблюдения и идентификации личностей, разработанная в Институте оптики атмосферы им. В. Е. Зуева СО РАН. Кроме готового оборудования речь идёт и о научно-исследовательских и опытно-конструкторских работах по созданию наиболее перспективных обнаружителей ВВ — специализированной системы контроля прохода объектов, лазерно-акустической и оптической систем дистанционного обнаружения ВВ (дистанция — до 5 метров) и других приборов.
В России газоанализаторы и оптические дистанционные обнаружители ВВ разрабатываются на уровне личной инициативы учёных, отдавших этой работе многие десятилетия
В нашей стране уже неоднократно происходили ситуации, когда было необходимо принять срочные антитеррористические меры, но каждый раз всё заканчивалось на оперативных действиях по усилению имеющегося контроля. Инженеры российских спецслужб, знающие технические характеристики научных разработок 20-летней давности в этой сфере, сегодня слабо осведомлены о реальных возможностях производства нового оборудования. И последние 15 лет не предпринимают попыток дать государственные заказы науке для обеспечения безопасности населения. Вместо этого после терактов в общественных местах в оперативном порядке усиливается контроль безопасности, возможности которого, как и много лет назад, сильно ограничены. Для сравнения: обученная собака обнаруживает искомые вещества при непосредственном контакте (с расстояния — не более 5 миллиметров), а современные газоанализаторы работают на максимальной дистанции — до 20 сантиметров, то есть в сорок раз дальше от объекта. Используя сегодняшние лазерные технологии с широким перестраиваемым спектром излучения, есть реальная возможность увеличить эту дистанцию и до 10 метров в течение года, утверждает
Владимир Грузнов.
Около пяти лет назад Министерство транспорта РФ обсуждало с ИНГГ СО РАН возможные направления сотрудничества по созданию систем контроля движения объектов, например, на входе в метро, но средств на их реализацию так и не нашлось
По словам
Владимира Грузнова, обеспечение безопасности одного входа в метро газоанализаторами на сегодняшний день обойдётся от 10 до 20 миллионов рублей, в зависимости от количества устанавливаемых в проходах детекторов. При этом минимальные затраты на ликвидацию последствий терактов составляют не менее 100 миллионов рублей, включая компенсации затрат на лечение потерпевших. На эти средства можно было бы оборудовать газоанализаторами 5—10 входов метро.
«В последние годы спектроскопическая лазерная техника, оптика и другие научные направления получили большой скачок в развитии, — считает
Владимир Грузнов. — Сегодня мы выпускаем мобильные и переносные высокочувствительные обнаружители ВВ, которые могут использоваться в стационарных системах контроля и для индивидуального досмотра. Параметры наших и других отечественных обнаружителей не уступают зарубежным, но в
ИНГГ СО РАН разработан прибор с реакцией в 1—3 секунды и с чувствительностью в 7—10 раз выше, чем у аналогичных обнаружителей, уже существующих на рынке. Одна из проблем в том, что сегодня обеспечением безопасности на своей территории занимаются компании, предоставляющие услуги. Но московское метро — муниципальная структура, а для создания нового высокоэффективного оборудования требуется серьёзное государственное финансирование. Решить задачу такого масштаба силами муниципалитета невозможно».
Газоанализаторы пока не применяются широко в мире из-за высокой стоимости — около 20—30 тысяч долларов. Малодозная рентгеновская техника и другие средства досмотра на входах в метро и магазины, как правило, также нигде не устанавливаются. Наиболее распространён метод отбора проб контактным способом и применение металлоискателей. Для косвенного обнаружения взрывчатых веществ во всём мире используется рентген- и СВЧ-оборудование, для прямого — контактный метод отбора проб с одежды и багажа с помощью специальной салфетки, содержимое которой анализируется в течение 3—4 секунд специальным оборудованием. Существуют системы обработки и передачи видеоинформации, фиксирующие лица проходящих в толпе людей со скоростью «нескольких персон» в секунду и сопоставляющие их с базой данных. За рубежом и в России ведутся разработки автоматизированных установок для определения психоэмоционального состояния человека, с помощью которых можно будет выявить в толпе взволнованного и напряженного человека.
Было бы несправедливо утверждать, что наше государство не озабочено проблемой создания нового оборудования для защиты от терактов. На сегодняшний день в России вкладываются крупные суммы в создание средств обнаружения взрывчатых веществ. Но кому направляются эти деньги и на что они расходуются, если никаких приборов не создаётся?
Владимир Грузнов уверен, что эффективно реализовывать программы можно только при чётко выстроенной вертикали персональной ответственности.
«Эти деньги вкладывают в предприятия, выигравшие конкурсы на оборонные заказы по формальным признакам, — комментирует
Владимир Грузнов. — На этих предприятиях не создаётся ничего похожего на требуемый продукт. Там производят химическое оборудование, другие приборы и устройства, совершенно не относящиеся к обнаружению взрывчатых веществ. Иногда представители заказчика, осознавая сложившуюся казусную ситуацию, сами нас успокаивают, мол, не переживайте, вы же знаете, что победители не смогут без вашей помощи справиться с полученным заданием. Дело в том, что на стадии НИР (научно-исследовательских работ) и ОКР (опытно-конструкторских работ) любой выигравший конкурс может успешно отчитаться о проделанной работе, даже если речь идёт о разработке космического корабля. Ведь сегодня организаторы и исполнители НИР и ОКР не преследуют достижение конечной цели — выпуск новой продукции».
В советские времена при выделении финансов все этапы работы контролировал эксперт, а соисполнителем выступал завод-производитель. Ответственность за выделение и контроль расходуемых средств несли конкретные лица. Сегодня 90 процентов вложенных в проект средств «тонет» из-за отсутствия персональной ответственности. Выделяющий финансы заказчик отвечает не за их эффективное расходование, а за соблюдение формальных критериев конкурса.
На НИР объявляется один конкурс, на ОКР — другой. В них побеждают разные предприятия, и никто из них не связан с производителем — отсюда нулевая эффективность
«Когда мы разрабатывали обнаружители взрывчатых веществ до перестройки, в ЦК КПСС и Совмине был генеральный конструктор, отвечающий за выпуск нашей продукции, — дважды Герой Соцтруда Александр Нудельман. Это был профессионал, чьи пушки стояли на всех самолётах-штурмовиках, начиная с 1944 года. Вот почему своё первое изделие (радиоволновый миноискатель) мы разработали в 1986-ом году, а выпустили уже в 1988-ом», — отмечает он.
Конкурсы и тендеры специально были придуманы для объективной оценки и борьбы с коррумпированной системой, но коррупции не возникает, если заказчик персонально отвечает за конечный результат. Напротив, сегодня процедура отбора настолько формализована, что для любой компании, неспособной решить поставленную задачу, нет никаких проблем поучаствовать в тендере и выиграть. Но отсутствие персональной ответственности у нас не только в организации конкурсов, но и в обеспечении безопасности.
Милиция следит за исполнением законов гражданами страны, а кто отвечает за физическую безопасность населения?
Почему правительство оказалось в растерянности, когда случился теракт? Потому что в этой ситуации нет виноватых — ни официальных нормативов антитеррористической безопасности на объектах, ни служб контроля по их соблюдению в России не существует. Нужно навести порядок, чтобы кто-то отвечал за реальный результат.
С 1982 года
ИНГГ СО РАН плотно сотрудничает с сапёрами инженерных войск Минобороны — единственной в России силовой структурой, которая профессионально занимается поиском ВВ. Приборами института «Эхо В» и «Эхо М» пользуются в МВД и ФСБ. И хотя на сегодняшний день в мире не существует систем по гарантированному обнаружению ВВ, наработанный за последние годы научный задел в создании более эффективных средств нужно использовать.
