​Несмотря на то, что за последние несколько лет количество текстов о научных результатах и достижениях российских ученых возросло в разы, тема климата по-прежнему остается на периферии. С одной стороны, остаются популярными материалы, нагнетающие панику: «Мы все умрем от потепления/похолодания/геошторма». С другой — выкладки и результаты отдельных исследований, в которых сложно разобраться массовой аудитории, оценить, насколько велик риск масштабных экологических проблем. Как же все-таки писать о климате без риска уйти в одну или другую крайность? 

— Для России распространенная точка зрения — отрицать проблемы с климатом. Это мотивировано и деньгами (для некоторых коммерческих компаний) и наивностью — люди просто не верят, — говорит научный журналист Colta.ru и «Чердак-ТАСС» Ольга Добровидова. — Представители СМИ, которые пишут о проблеме, зачастую относятся к ней как к одной из ста в списке и не могут накопить некоторых компетенций для взвешенной подачи материала. Рынок научной популяризации пока не ответил на эту ситуацию, поэтому мы решили создать на Colta.ru специализированный раздел, где говорим о проблемах с климатом. Также нам хочется сформировать сообщество пишущих на эту тему журналистов.

 Гидроэлектростанции не заменят тепловые

— Мы обсуждаем тему, которая кажется всем очень знакомой, — сказал в начале своего выступления заведующий лабораторией водной экологии Института водных и экологических проблем СО РАН (г. Барнаул) кандидат биологических наук Владимир Викторович Кириллов. — Глобальный климат — мозаичная вещь, так как мы не можем достоверно посчитать средние показатели, но способны отслеживать изменение климата в отдельных регионах из-за природных процессов и человеческой деятельности. С одной стороны, я не считаю, что большое количество двуокиси углерода прямо-таки определило период наблюдений за последние 150 лет, но это не мешает мне говорить: увеличение температуры атмосферы вследствие сжигания ископаемого топлива и выбросов вредных газов — один из признаков сегодняшнего изменения климата. Изменение концентрации парникового газа — это объект исследования для экономистов, экологов и политиков. Именно последние решают, какие электростанции необходимо строить для получения энергии. Тепловые, сжигающие газ и уголь, суммарно производят 64 %  всей электроэнергии в мире, 68 % — в России, при этом в шлаках содержится большое количество ядовитых веществ. В Сибири на сегодняшний день сжигают до 55 миллионов тонн угля в год (добывают при этом, например, в Кузбассе — 200 миллионов тонн в год). Альтернативой могут стать гидроэлектростанции. Они используют возобновляемый ресурс и дают меньшие экологические последствия по сравнению с другими источниками энергии. Причем иногда даже не нужно строить новые ГЭС, необходимо эффективно использовать уже существующие. Нельзя не согласиться с правомерностью исходной идеи Парижского соглашения: снизить отрицательное воздействие энергетики на окружающую среду теми или иными путями. Может быть, солнечные батареи, которые больше влияют на окружающую среду при производстве, чем другие способы получения энергии, а может — ветроэнергетика, она тоже имеет свои минусы — их можно использовать, но это не решает промышленных задач развития Сибири ни в коем случае. На сегодняшний день от тепловых электростанций никуда не уйдешь, а с другой стороны, если снять с них хотя бы часть нагрузки за счет ГЭС, это будет «полшага» к безуглеродной жизни. Если мы не будем учитывать интересы природы, нам придется просто погибнуть или вернуться к первобытно-общинному строю.

Безуглеродная Сибирь

— Тема превращения Восточной Сибири в безуглеродную зону, выдвинутая полномочным представителем президента в Дальневосточном федеральном округе Юрием Трутневым и поддержанная Минприроды, — мода прошлого года, сейчас обсуждение стихло, — говорит  директор Института энергоэффективных технологий в строительстве (г. Москва) Владимир Сидорович. — Почему возникла эта тема?  Может, люди любят природу, решили сделать нулевой углеродный след в Сибири, нулевой баланс выбросов? Есть и другая, конспирологическая версия, которая видится мне более правдоподобной: разные бизнес-интересы (атомщики, представители гидроэнергетики) хотят в Сибирском регионе «подвинуть» доминирующих сегодня угольщиков. Структура современной энергетики достаточно быстро меняется: всё большую долю начинают занимать возобновляемые источники энергии (то есть восполняемые, бесконечные) — иногда считают, что это экологичные источники энергии, но это не одно и то же. Пока в структуре доминирует гидроэнергетика, а новые технологии вроде ветра и солнца занимают 5,5—6 %. Доля незначительная, но главное тут — скорость самих изменений. Возобновляемые источники с 2003 года получили инвестиции, большие, чем вложения в традиционную тепловую генерацию. К 2016 году эта сумма превосходит затраты на ТЭЦ в 3 раза, значит, структура электроэнергетики трансформируется. В 2016 году было построено порядка 160 мегаватт-электростанций на основе возобновляемых источников энергии, лидером здесь является Китай. Как все эти наработки применить для Сибири, не очень понятно. Один из акцентов, возможно, — энергоэффективность — самая дешевая энергия та, которую мы не потребили. Если посмотреть данные Международного энергетического агентства, то экономия энергии вносит основной вклад в снижение выбросов парникового газа, даже больший, чем развитие возобновляемой энергетики. Критически важный для Сибири вопрос — производство тепла: возможным решением видится перевод угольных ТЭЦ на биомассу, как в Великобритании. Также транспортный сектор и компенсация выбросов: такая структура является принципиально возможной, вопрос только в реализации и способности организационно-политического плана. Это масштабный проект трансформации, и нужно суметь осуществить его без ущерба для людей и с пользой для экономики.

Вечная мерзлота тает

— Конечно, те климатические изменения, которые наблюдаются последнее десятилетие, находят отражение в криолитозоне, — говорит заведующий лабораторией геоэлектрики Института нефтегазовой геологии и геофизики имени А.А.Трофимука СО РАН кандидат геолого-минералогических наук Владимир Владимирович Оленченко​. — Как всем понятно, изменение климата на сегодняшний день выражается в повышении среднегодовой температуры: теплая зима и холодное лето. Следствием этого является изменение количества осадков, бывают катастрофические погодные явления и развитие опасных экзогенных процессов. Нормы строительства зданий и инженерно-технических сооружений, которые были рассчитаны в 1980-х годах на температуры мерзлоты -5 -6 градусов, уже не актуальны, так как она повысилась до -3 -4 градусов. Отложения на Ямале, как правило, засоленные, а это в свою очередь влияет на количество незамерзшей воды в порах и несущую способность грунтов. Еще одно следствие таяния мерзлоты — выбросы газов и образование воронок. Криолитозона представляет собой в том числе и объемное хранилище парниковых газов, таяние пород приведет к возрастанию выхода метана, двуокиси углерода в атмосферу. На сегодняшний момент эмиссия оценивается до 4 мегатонн в год, но если темпы таяния будут возрастать, то эта цифра станет увеличиваться с каждым годом. Или, например, термосуффозионные воронки: в зоне мерзлоты есть участки талых пород, по которым проходят каналы фильтрации воды. Если глубина оттаивания в теплый сезон увеличивается, то сокращается мощность свода над каналом, и он в результате обрушивается. В 2014 году добавилось новое последствие — газовые воронки, как, например, Ямальская. Их глубина может достигать 50 метров. Природа этих явлений до конца не изучена, но ученые установили, что воронки располагаются в зоне поднятия нижней границы мерзлоты и залежей глубинного газа. В Южной Сибири (Чуйская впадина, поселок Кош-Агач) температура воздуха также изменилась, это приводит к таянию ледников, оползням, термоэрозии (деградации зон вечной мерзлоты), термокарсту (неравномерному проседанию почв), термосуффозии. Все это опасно для туристов, которые облюбовали эту территорию в качестве места отдыха. Потепление выражается в активизации опасных экзогенных процессов, и их нужно наблюдать, чтобы предупредить или минимизировать.