Недавно прошла конференция, посвященная 90-летию со дня рождения великого ученого – геолога, академика, человека Алексея Эмильевича Конторовича. Мы собрали воспоминания о нем тех, кто знал его лично, – смешные, трогательные и теплые истории. Надеемся, они и вам понравятся.
Олег Прищепа, д.г.-м.н., Санкт-Петербургский горный университет:
– Я Алексея Эмильевича знал не как работник университета, а как сотрудник, 37 лет отработавший во ВНИГРИ. Алексей Эмильевич много лет сотрудничал с нашими специалистами, с такими великими людьми, как Николай Брониславович Вассоевич, Сергей Германович Неручев, Елена Александровна Рогозина и другими. И вот однажды, когда я был у него в гостях с компанией из представителей ВНИГРИ, в частности Неручевым, Забалуевым и еще несколькими коллегами, он рассказал забавную историю, участниками которой были все присутствующие. Как-то после рюмки чая коллеги стали спорить, кто выше родом по дворянской линии. Выясняли долго, и когда дело дошло до царских особ, оказалось, что Забалуев был всего лишь по польской линии из царских кровей, Неручев вообще из самого высокого дворянского рода, наполовину грузинского, а Алексей Эмильевич оказался самым безродным. Он очень любил эту историю рассказывать. Алексей Эмильевич вообще с огромным трепетом относился к памяти друзей, коллег, и когда приезжал к нам в Санкт-Петербург, просил, чтобы ему дали автомобиль и всегда ездил на кладбище, посещал могилы своих друзей, навещал их семьи. Алексей Эмильевич – выдающийся человек не только в науке, но еще и в человечности. Он к нам на юбилейные конференции регулярно приезжал и делал такой доклад по вкладу ученых ВНИГРИ в развитие науки, который мы своими силами сделать были просто не в состоянии. Он со стороны мог оценить нас, и все люди в нашем институте у него оказывались как минимум – великими.
Михаил Фомин, к. г.-м. н., зам. директора ИНГГ СО РАН:
– У него память была, дай Бог. Сидели мы с ним несколько месяцев назад, он готовил юбилейные материалы к своему 90-летию. Я ему говорю:
– Алексей Эмильевич, давайте конференцию отведем и выпустим ваши избранные труды.
Он: – Да нет, я хотел историю становления нефтегазовой науки в Западной и Восточной Сибири написать.
И начинает рассказывать: в 52 году была создана такая-то геологоразведочная организация, ее возглавлял такой-то. А в 54 была создана такая-то организация… Рассказывал ярко, в деталях и про организации, и про геологов-первопроходцев, которые открывали нефтяные и газовые месторождения Сибири.
Еще меня всегда поражала его способность вникать в суть вопроса до мелочей. Казалось бы, такой большой начальник, очень сильно загружен работой, зачем копаться в деталях? Однако со временем я понял, что только так, глубоко погрузившись в вопрос, можно понять весь масштаб задачи и выбрать оптимальные пути ее решения.
Анатолий Брехунцов, д.г.-м.н., ООО «МНП Геодата», Тюмень:
– В последнее время я с ним тесно общался, наши производственные отношения перешли в дружеские. Я к нему приезжал сюда, а он к нам. А у нас есть русская комната – скатерти, рушники, камелёк и т. д., и вот мы садились у камелька и начинали разговаривать и обсуждать все, что касалось жизни. И что удивительно – у него была очень светлая голова и прекрасная память. Его можно было просто часами слушать, не вмешиваясь в его монолог – Большая советская энциклопедия. На самом деле, он человек с мощным интеллектом, прошедший огромную школу, и – Боженька отметил его. От него исходила не то что благодать, а нечто труднообъяснимое… Я людей делю на несколько типов и считаю, что у каждого есть своя аура. И если моя аура с твоей нормально себя чувствуют, значит, мы находим общий язык. А с ним так и было, можно было говорить о чем угодно. На самом деле светлый человек, и память о нем должна быть светлой.
Сергей Агалаков, д.г.-м.н., ООО «Тюменский нефтяной научный центр»:
– Это был 2007 год, меня пригласили работать в одну сервисную компанию. А я тогда работал в Академии наук, и Алексей Эмильевич непосредственно мной руководил. Но – дети, семья, тяжелое время, надо много зарабатывать…
И у нас с ним была сцена как у Штирлица с женой. Я приехал на конференцию, сел, дожидаюсь очереди выступить. Он знал, что я увольняюсь, и сел сзади меня. Надо было повернуться, сказать – давайте пойдем поговорим. Я бы сказал: не могу остаться, надо семью содержать. Он бы ответил: – Я простил тебя. Но у меня не хватило сил, я смалодушничал и не повернулся. Он посидел несколько минут, потом тяжело поднялся и – вышел. Через несколько лет я его встретил, начал извиняться, что не поговорил перед увольнением. Алексей Эмильевич: – Сергей, это жизнь, не бери в голову. Если тебе нужна моя помощь, поддержка – всегда можешь на меня рассчитывать.
Сергей Моисеев, к. г.-м. н., ИНГГ СО РАН:
– В советское время все мы ездили на картошку-моркошку, и вот в какой-то момент наш отдел нефти и газа СНИИГГиМСа, которым руководил Алексей Эмильевич, поехал на эти сельхозработы. Приехали, а поле не вспахано. Что делать – сидим, ждем. Приезжает Алексей Эмильевич на машине, смотрит на это все, разворачивается, уезжает. Через полчаса прибегает председатель колхоза, еще какое-то начальство. Возвращается Алексей Эмильевич. Начинается пахота. Работаем всю неделю, с опережением графика. В конце недели осталась одна полоска, ехать на нее всем отделом смысла нет, поэтому отправилась бригада «Ух!», в которой состояли Лев Маркович Бурштейн, Валерий Иванович Чеканов, Владимир Борисович Леонтович, я и другие ребята, которых всегда бросали на самую тяжелую работу. Но работы там на самом деле было всего на день. И поскольку начальство с нами не поехало, мы запаслись всем необходимым – горячительным и так далее. Работу, как ни странно, мы выполнили прекрасно, производительность увеличилась в два раза, ведь на другом конце поля нас ждал роскошный обед.
Закончили, разложились на обед и потихонечку начали употреблять все привезенное с собой. Сначала все было тихо, но надо знать Бурштейна и Чеканова с их неистощаемыми запасами анекдотов. В итоге больше часа в воздухе висел смех и ненормативная лексика. Мы уселись так, что ветерок дул на поле, и все, кто там работал, как оказалось, прекрасно слышали эти анекдоты.
Позже выяснилось, там всем полем просто лежали пластом от смеха. А тут еще Владимир Борисович Леонтович, который обладал великолепным голосом, решил спеть нам частушки. Они были примерно того же содержания и в том же ключе. Поле лежало, не вставая. В итоге, работа была сорвана, план они не выполнили.
В понедельник нас вызывает Алексей Эмильевич на ковер и строго спрашивает:
– Вы почему сорвали задание партии и правительства? Как не сорвали… – Мы всего лишь анекдоты рассказывали… – Анекдоты? Ну-ка, расскажите!
Ну, мы – парни молодые, стесняясь, но рассказали. Он слушал, слушал, потом говорит: – Ну, поскольку вы… план перевыполнили, отделываетесь выговором. А ты, ты и ты останьтесь и запишите мне все эти анекдоты, но уже без цензуры.
Прочитал, посмеялся. И потом я слышал неоднократно, как он, рассказывая анекдоты в мужской компании, без цензуры, говорил: вот этот анекдот мне рассказал Бурштейн, а этот – Моисеев. Веселился.
Лена Сычева, младшая внучка Алексея Эмильевича:
– Я всегда с удовольствием слушаю, как хвалят дедушку за то, что он великий ученый, великий человек. Это очень приятно, но для меня дедушка – просто мой деда Алик, как мы его называли в детстве, который носил нас на шее, играл с нами, всегда находил для нас время. Он привозил нам невероятные наряды из командировок, мы были самые модные в садике и в школе. У нас у первых появлялись настоящие Барби, и все завидовали, что у нас такой, самый лучший в мире дедушка. А когда мне было три года, я захотела лялечку, сестренку. И приставала к родителям: мама, купи мне лялечку, папа, купи мне лялечку. Мама говорила: иди попроси бабушку. Бабушка отправляла к дедушке. Я пошла к дедушке, говорю: дедушка, купи мне лялечку! А дедушка неожиданно ответил:
– Конечно, Леночка. Тебе какую – черненькую или беленькую?
Я была ошарашена и говорю:
– Конечно же, черненькую!
И из первой же командировки дедушка привез мне… негритянского пупсика. В настоящем памперсе, бодике, шапочке. И этот пупсик до сих пор живет у меня в комнате. Ее зовут Леля.
Текст Елизаветы Владовой
Воспоминания собирала Яна Фомина
Источник: https://bumerang.nsk.ru/publications/main/nash-lyubimyy-akademik/