Яндекс.Метрика
На мою жизнь, как, наверное, и на жизнь каждого человека, многие люди оказали свое влияние. Несомненно, одним из самых значительных является вклад академика Андрея Алексеевича Трофимука. Сегодня исполняется 110 лет со дня его рождения. 

Поскольку А. А. Трофимук был нефтяником, а моей узкой специальностью в геологии была орогенная тектоника (процессы горообразования), во время учебы в Новосибирском государственном университете, а затем при работе в Институте геологии и геофизики я близко с ним не сталкивался. Горы и нефть, как правило, несовместимы. Но однажды член-корреспондент АН СССР Игорь Владимирович Лучицкий пригласил меня на работу ученым секретарем Научного совета СО РАН по охране окружающей среды, в котором Игорь Владимирович был председателем. Я уже имел организационный опыт работы в бюро комсомола института и в знаменитой молодежной фирме «Факел», где я в 1969—1970 годах был директором филиала «Геология», поэтому согласился взять на себя дополнительную нагрузку. Тем более что новая должность повышала мой научный статус до старшего научного сотрудника. 

Погружаясь в решение многочисленных проблем окружающей среды и экологии, которыми в связи с защитой озера Байкал живо интересовался академик А. А. Трофимук, я начал постепенно узнавать и проникаться всё большим уважением, а затем и симпатиями к личности этого ученого. Поэтому, спустя несколько лет, когда уже Андрей Алексеевич, совмещающий должность директора нашего института с постом первого заместителя председателя Сибирского отделения Академии наук СССР, пригласил меня с 1 февраля 1980 года на работу в аппарат Президиума ученым секретарем по развитию периферических научных центров, я сомневался недолго. За эти центры в руководстве Отделения также отвечал академик А. А. Трофимук. 

Андрей Алексеевич не хотел губить геологов, поэтому существовало негласное правило: три года отработал в аппарате Президиума СО АН и можешь возвратиться назад в институт. Но я остался работать в Президиуме на долгие 28 лет. Такова была сила притяжения личности Андрея Алексеевича Трофимука, а затем и Валентина Афанасьевича Коптюга, который в декабре 1979 года был избран председателем Сибирского отделения АН. 

Они были очень разными людьми по внешности, темпераменту, по стилю работы. Коренастый, мужиковатого облика Андрей Алексеевич, легко возгорающийся и неистовый в доказательствах своей правоты, вместе с тем во многом доверяющий людям, умеющий легко принять чужое мнение, если оно ему казалось здравым. 

Koptyug - Trofimuk.jpg
Председатель СО АН СССР академик В. А. Коптюг и его первый заместитель академик А. А. Трофимук убеждают местные власти в необходимости сознания Тюменского научного центра СО АН (1982 г.)
Председатель СО АН СССР академик В. А. Коптюг и его первый заместитель академик А. А. Трофимук убеждают местные власти в необходимости сознания Тюменского научного центра СО АН (1982 г.) 

Стройный, с изящными аскетическими чертами лица Валентин Афанасьевич, ровный в отношениях и с друзьями, и с противниками, всё пропускал через себя и никогда не принимал решений без личной глубокой проработки всех возможных последствий. 

А. А. Трофимук никогда не засиживался на работе, всё успевал сделать в срок. Любимое выражение: «Кто не укладывается в рабочее время — тот не умеет работать». 

В. А. Коптюг не только все вечера, до 21—22 часов, проводил в Президиуме, но и домой забирал толстую пачку дел, чтобы утром отдать их с уже принятыми решениями. 

Вместе с тем эти два разных человека были удивительно схожи. Их объединяла цельность натуры, беззаветная преданность делу, которому они служили, и душевное тепло, которое от них исходило людям. 

После перевода академика Гурия Ивановича Марчука на работу в Москву, при рассмотрении кандидатур на пост нового председателя Сибирского отделения первым претендентом назывался академик А. А. Трофимук, однако в конечном итоге Общее собрание избрало председателем СО АН академика В. А. Коптюга, а А. А. Трофимука его первым заместителем. Бывшие конкуренты быстро сдружились. Их коттеджи стояли рядом, и Валентин Афанасьевич часто упоминал, что ходил по-соседски к Андрею Алексеевичу советоваться. 

Андрей Алексеевич говорил: 

«Я по природе оптимист. Да и занимаясь поиском нефтяных месторождений нельзя не быть оптимистом! В этой отрасли пессимисту делать нечего. Первая же неудача может вывести его из строя. Положим, такой пессимист, заложив дорогостоящую скважину, обнаружит несостоятельность своих расчетов и схватится за голову: “Да зачем я вообще связался с этими поисками?!” А оптимист и из пустой скважины извлечет такую информацию, которая приведет его со временем к настоящему открытию!» 

Имя выдающегося геолога-нефтяника А. А. Трофимука навсегда прописано в истории нашей страны. В тяжелые военные и послевоенные годы он стал первооткрывателем Кинзебулатовского, а затем Туймазинского месторождений нефти — крупнейших в Башкирии. Эти открытия высоко оценены государством. А. А. Трофимуку было присвоено высокое звание Героя Социалистического Труда (1944 г.); позднее, совместно с коллегами, он был награжден двумя Государственными (Сталинскими) премиями 1-й степени: «…за открытие девонской нефти в Восточных районах Европейской части СССР» (1946 г.) и «…за разработку и освоение законтурного заводнения Туймазинского нефтяного месторождения, значительно повысившего его нефтеотдачу» (1950 г). 

Всего в своей жизни геолог А. А. Трофимук стоял у истоков открытия и освоения четырех крупнейших нефтегазоносных провинций в нашей стране: Волго-Уральской, Западно-Сибирской, Лено-Вилюйской и Лено-Тунгусской (Восточно-Сибирской) и одной в Китайской Народной Республике. 

Советскому ученому А. А. Трофимуку с соратниками принадлежат два научных открытия (зарегистрированных в 1969-м и в 1989 году), имеющих важнейшее значение не только для нашей страны, но и для всего человечества: «Свойство природных газов находиться в твердом состоянии в земной коре» (№ 75 — газогидраты) и «Явление преобразования органического вещества осадочных пород под действием тектонических и сейсмических процессов земной коры» (№ 326). 

Известный научный журналист и писатель Ролен Константинович Нотман отмечал в своем очерке о А. А. Трофимуке: 

«Этого геолога и нефтяника будут помнить за его титаническую работу по открытию минеральных ресурсов страны и их использованию в экономике. Если бы Андрей Алексеевич застолбил за собой всё, что он открыл и сделал, то был бы не миллиардером даже, а триллионером. Но Трофимук всё столбил для Родины, которую любил и за которую страстно переживал. Он был “триллионер” с несдающейся и мятежной душой». 

Член-корреспондент АН СССР А. А. Трофимук в 1956 году возглавлял головной отраслевой нефтегазовый институт в Москве с коллективом более трех тысяч сотрудников. Уговорил его переехать в Сибирь один из инициаторов СО АН академик Сергей Алексеевич Христианович, который хорошо знал Андрея Алексеевича по совместной работе в области разработки нефтяных месторождений Башкирии и Татарии. Основателю Сибирского отделения АН СССР академику Михаилу Алексеевичу Лаврентьеву тоже понравились идеи Трофимука о плавающей на нефти Сибири и его желание создать в Новосибирске геологический институт, объединяющий в своих стенах комплекс геологических, физических, химических и других направлений, которые, взаимодействуя, давали бы нужные стране результаты. Он пригласил А. А. Трофимука в ряду первых основателей Сибирского отделения АН СССР возглавить руководство комплексом наук о Земле, а так же всеми региональными центрами Отделения, и взять на себя разработку концепции развития производительных сил Сибири. 

По представлению М. А. Лаврентьева в 1958 году на мартовском Общем собрании АН СССР А. А. Трофимук был избран действительным членом АН СССР. По его представлению на том же Общем собрании избрали целую плеяду выдающихся ученых-геологов из Москвы, Ленинграда, Львова, Томска, которых А. А. уговорил переехать в новый институт в Новосибирске. Академиками стали Владимир Степанович Соболев, Александр Леонидович Яншин, членами-корреспондентами АН СССР — Юрий Александрович Косыгин, братья Валерий Алексеевич и Юрий Алексеевич Кузнецовы, Владимир Николаевич Сакс, Борис Сергеевич Соколов, Эпаминонд Эпаминондович Фотиади, Феликс Николаевич Шахов. Вновь избранные члены РАН составили мозговой центр, своего рода геологическую академию наук Института геологии и геофизики СО АН СССР, который возглавил академик А. А. Трофимук. 

Из воспоминаний академика Б. С. Соколова:  

«Запомнились замечательные его слова, обращенные ко всем нам, когда мы впервые собрались в Новосибирске на первое Общее собрание Сибирского отделения АН СССР: “Так получилось, что я стал вашим директором. Я отлично понимаю, что я не лучший среди вас, но ваша слава будет и моей славой”. 

За долгую жизнь я ни разу не слышал подобного обращения научного руководителя к своим коллегам, которые формально оставались подчиненными. В этом поступке не было и тени наигранной скромности или нарочитого демократизма, было полнейшее доверие, полное признание в нас своих единомышленников, уверенность, что каждый из нас понимает, в чем состоит его долг руководителя того или иного направления в науке для общей пользы (2002 г.)». 

Когда меня приняли на работу в аппарат Президиума СО АН, в перечне обязанностей академика А. А. Трофимука числилось 18 позиций: от депутата Верховного Совета РСФСР, первого заместителя председателя СО АН СССР, директора Института геологии и геофизики СО АН СССР… до …председателя Объединенного ученого совета СО АН СССР по наукам о Земле, главного редактора журнала «Геология и геофизика», председателя секции по Сибири и Дальнему Востоку Межведомственной комиссии «Закономерности размещения нефтяных и газовых месторождений, как основа их прогноза на территории СССР», главного координатора программы «Сибирь», председателя научного совета СО АН по проблемам озера Байкал и почетного гражданина города Новосибирска. 

Сфера моей деятельности касалась только части его обязанностей: экологии, охраны окружающей среды, развития восьми периферических научных центров СО АН, функционирования комплексной региональной научно-технической программы «Сибирь», решения проблем озера Байкал. Изредка моя помощь требовалась по депутатским делам и при подготовке к изданию монографий А. А. Трофимука. 

Kalinin-Trofimuk.jpg
«Всесоюзный староста» М. И. Калинин вручает в Кремле молодому геологу-нефтянику А. А. Трофимуку орден Ленина и золотую медаль Героя Социалистического Труда, 1944 г.
«Всесоюзный староста» М. И. Калинин вручает в Кремле молодому геологу-нефтянику А. А. Трофимуку орден Ленина и золотую медаль Героя Социалистического Труда, 1944 г. 

В моей памяти Андрей Алексеевич остается многогранной личностью, впитавшей в себя величие гражданина и мудрость государственного деятеля, талантливого организатора и руководителя, интуицию и страсть блестящего геолога, обаяние простого человека, любящего людей и жизнь во всех ее проявлениях. Писать о таком человеке трудно и ответственно. Но работалось мне с ним легко. Он не любил обиняков и многословия, всегда был прям и во многом мне доверял. Мог вспылить, когда его подводили или не понимали, но быстро отходил и не помнил зла. 

Однажды определив отношение к человеку, он не любил менять его, независимо от сложных ситуаций, которые складывались в жизни. Я спрашивал его: «Андрей Алексеевич, член-корреспондент Н… не согласен с вашими основными научными положениями, он постоянно вас публично критикует, и именно Вы выдвигаете его в действительные члены Академии?» И получал ответ: «Если не он, то кто? Он талантливый ученый, и он нужен науке!» Затем я видел с какой, присущей только А. А., страстью он боролся за своего протеже на очередных выборах в состав Академии. 

Его отношение к людям не определялось занимаемым ими положением или служебным рангом. Нужно было слышать, как он принимал гостей под деревьями около коттеджа во время очередного своего дня рождения 16 августа. Как правило, отсутствовал тамада — вел «заседание» сам Андрей Алексеевич. Каждому гостю за обширным столом был посвящен его отдельный тост и теплые слова, и не было случая, чтоб он кого-либо пропустил. Компания всегда была пестрая, за стол усаживались все, кто хотел поздравить Андрея Алексеевича. Здесь могли быть коллеги академики, первый секретарь обкома партии, председатель облисполкома Новосибирской области, геологи-производственники из разных концов Сибири, научные сотрудники Института геологии и геофизики, работники аппарата Президиума СО РАН, преподаватели университета и друзья по бане, охоте, рыбалке. Здесь же были женщины, помощницы по организации мероприятия и незаменимый Ваня Мулярчик — белорус, шофер, верный ординарец и партнер в дуэте при исполнении любимых белорусских песен, которых немало «спивалось» на каждом дне рождения Андрея Алексеевича. 

Ради дела А. А. Трофимук не считался с авторитетами, никого не боялся и ни перед кем не склонял головы. Никогда не искал в деле личной выгоды, открыто воевал за правое, по его мнению, дело. Его тактика проста, он действовал в соответствии с заветами Петра I, и любил выставлять людей на трибуну, «…чтоб дурость каждого была видна». В архиве Андрея Алексеевича сохранилась копия письма Генеральному секретарю ЦК КПСС Леониду Ильичу Брежневу, где он громил министра целлюлозно-бумажной промышленности Георгия Михайловича Орлова за «наглый обман партии и народа» в связи с утверждением о безвредности для Байкала сточных вод Байкальского ЦБК. 

На ту же тему Байкала отрывок из воспоминаний академика Б. С. Соколова: «Беспрецедентной по настойчивости и эмоциональности была его борьба за сохранность Байкала, заключающего 29 % мировых запасов сверхчистой пресной воды. Но на использовании именно этого качества воды было основано правительственное решение о строительстве двух целлюлозно-бумажных комбинатов ради получения одного из типов искусственного волокна, нужного для авиакосмической промышленности. Это производство несло прямую угрозу воде и уникальной биоте Байкала. Позицией Сибирского отделения никто не интересовался, но имелись сведения, что одним из ответственных лиц, подписавших заключение о строительстве, был президент АН СССР (в то время академик Мстислав Всеволодович Келдыш. — В. Е.), опиравшийся на выводы академика химика Николая Михайловича Жаворонкова. Известно, что разговор Трофимука с президентом АН СССР по этому поводу был столь резким, что один из вице-президентов потребовал от него извинения перед руководителем Академии, на что А. А. Трофимук с той же эмоциональностью ответил, что он готов принести извинения перед кем угодно: “Только спасите Байкал!” (Это уже был вопль в пустыне). Вопрос решался вовсе не в Академии и не общественностью, широкое возбуждение было подавлено просто запретом публиковать что-либо подобное о Байкале, как несколько позднее мне и академику Аксель Ивановичу Бергу передала одна из корреспонденток “Правды” (2002 г.)». 

В один из юбилеев А. А. Трофимука (75-летие) Президиум СО АН СССР представил его к награждению второй золотой звездою Героя Социалистического Труда «…за выдающийся вклад в обоснование и открытие новой нефтегазоносной провинции СССР в Восточной Сибири и Якутии». 

Оказалось, что в это же время Андрей Алексеевич направил записку в ЦК КПСС, где доказательно показал, что министерства геологии и нефтяной промышленности СССР отсталыми методами вскрытия нефтяных пластов и добычи нефти губят гигантские месторождения Западной Сибири. Говорят, что министры Евгений Александрович Козловский и Василий Александрович Динков вышли на Л. И. Брежнева, который тогда отдыхал в Крыму, и убедили, что второго Героя Трофимуку давать не следует. Андрей Алексеевич получил очередной орден Ленина, которых к концу советской власти у него накопилось шесть. 

Его побаивались и вынуждены были выслушивать в самых высоких инстанциях страны. Мне он говорил: «Они меня пугают! Я в холодные голубые глаза Берии смотрел и не боялся…» Андрей Алексеевич свято верил в советскую демократию и активно пользовался ее возможностями, особенно когда он был депутатом Верховного Совета РСФСР. И, что самое удивительное, особенно на фоне сегодняшней ситуации, очень многого добивался. Новосибирск, к примеру, обязан депутату метрополитеном, а сотни (без преувеличения) несправедливо обиженных людей — поддержкой и защитой. Среди них есть и мои хорошие знакомые. Иногда обманывали, пользуясь его отзывчивостью. Андрей Алексеевич тяжело переживал, когда обман вскрывался, но это не меняло его позиции. Видимо, он считал, что один подлец не должен лишать помощи действительно нуждающихся людей. 

А. А. Трофимук всегда страстно боролся за своих людей, за тех, кто делал с ним общее дело. Известен случай, когда ЦК КПСС рекомендовал «…укрепить руководство Лимнологического института СО РАН на Байкале». Тогда это означало снять с должности директора доктора биологических наук Григория Ивановича Галазия (впоследствии академика), слишком активно, по мнению ЦК, боровшегося против промышленного освоения Байкала. На руководство Сибирского отделения АН СССР было оказано сильное давление. Дело разрешилось после того, как Андрей Алексеевич потребовал в случае снятия Г. И. Галазия назначить его директором Лимнологического института в Иркутске. В ЦК всерьез испугались такой перспективы, и Г.И. Галазий остался директором ЛИНа. И в дальнейшем А. А. Трофимук неизменно поддерживал Григория Ивановича, хотя несколько лет спустя тому все-таки пришлось оставить пост директора института, но уже потому, что на Байкале требовались более молодые, владевшие современными методами исследований и всем мировым опытом руководители. Г. И. Галазий остался заведующим отделом экологии (Байкальского музея в поселке Листвянка), затем был избран депутатом Государственной Думы РФ, где продолжал сражаться за Байкал и многое успел сделать до своей кончины. 

Sidorenko-Trofimuk.jpg
Депутату Верховного совета РСФСР А. А. Трофимуку есть о чем поговорить с министром геологии СССР А. В. Сидоренко 
Депутату Верховного совета РСФСР А. А. Трофимуку есть о чем поговорить с министром геологии СССР А. В. Сидоренко 

Мне также однажды пришлось воспользоваться поддержкой А. А. Трофимука. Руководимая им программа «Сибирь» пробивала себе государственный статус. Шел сложный процесс проработки ее основных заданий в отделах Государственного комитета СССР по науке и технике (ГКНТ СССР) и подготовка заседания коллегии. Я не выходил месяцами из московских кабинетов. И вдруг мне говорят, что мой коллега из аппарата Президиума Отделения в тех же кабинетах заявляет, что наша программа «Сибирь» сплошной блеф, все задания придуманы и ничего реального за ней не стоит. Мой разговор с этим товарищем не помог, пришлось обратиться к А. А. Трофимуку. Его реакция была резкой. Он пошел к председателю Отделения академику В. А. Коптюгу, и назавтра коллега в аппарате Президиума СО РАН не работал. Акция была решительной, но видимо, мягкой. Любопытно, что многие годы после этого мы с этим коллегой сохранили внешние отношения: здоровались, обменивались новостями. Программу «Сибирь» А. А. Трофимук воспринимал как весьма серьезный шаг по координации всех научных и производственных сил Сибири на главных направлениях ее развития. И умел малыми средствами добиваться больших результатов. 

Ежегодно ГКНТ выделял небольшие целевые дополнительные единицы (и деньги) на перспективные направления, которые затем распределял по исполнителям возглавляемый А. А. Трофимуком совет программы. Организация, получив несколько единиц, после окончания задания, естественно, не хотела возвращать деньги и подключалась к новому проекту, привлекая дополнительные силы. 

И появлялись результаты. Так, на моих глазах в рамках подпрограммы «Нефть и газ Восточной Сибири», которой руководил сам Андрей Алексеевич, был пройден путь от первых прогнозов до открытия гигантских месторождений. Чего это стоило Андрею Алексеевичу, хорошо описано им в книге «40 лет борения за нефть и газ Сибири». 

Я иногда бывал с ним в командировках и удивлялся его профессионализму в общении с производственниками. Буровиков он упрекал, что, если скважина не дала нефть, значит, при вскрытии пласта использованы плохие методы. Руководителя крупной поисковой организации он страстно убеждал не занижать запасы (от их уровня зависели будущие ассигнования на разведку и освоение месторождений), если появлялась нефть, по его мнению, было необходимо сразу начинать ее переработку на небольших установках — это давало экономию на завозе горючего и так далее, и так далее. 

Спустя годы я убеждался, что он был всегда прав. Сухие скважины давали нефть, запасы оказывались даже больше, чем он предсказывал. И Андрей Алексеевич не уставал пропагандировать эти результаты на всех совещаниях. Не для славы, хотя он был счастлив, когда за открытие Восточно-Сибирской нефти в докембрии ему вместе с другими была присвоена Государственная премия России. Он видел уже другие рубежи, ему нужны были новые средства и энтузиасты, которые бы их достигли. Он торопил время. 

Разумный, научно обоснованный риск всегда был частью натуры Андрея Алексеевича. Долгое время в Тюмени не было ячейки академической науки. Столица нефтяного края в лице его первого секретаря обкома партии считала, что академики-теоретики далеки от конкретных дел и будут только мешать. Андрей Алексеевич вместе с дипломатичным Валентином Афанасьевичем Коптюгом переломили эту тенденцию. Но любые ошибки при создании Тюменского научного центра в этой ситуации могла навсегда похоронить идею. И здесь А. А. Трофимук пошел на риск. Из Якутска был приглашен молодой доктор наук Владимир Павлович Мельников, под его руководством в Тюмени был создан выносной отдел Института геологии и геофизики СО АН СССР. При этом сразу В. П. Мельников был назначен заместителем директора (то есть А. А. Трофимука) по науке. 

За спиной такого директора отдел и люди в Тюмени быстро начали расти. Вскоре там стало три института, несколько отделов и Тюменский центр занял достойное место в науке. Росли и люди. Возглавивший Тюменский научный центр СО РАН В. П. Мельников сегодня академик, другой выросший в Тюмени академик, Роберт Искандрович Нигматулин, относительно недавно выдвигался на пост президента РАН. 

Вспоминается другой командировочный эпизод — рассказ в поезде Андрея Алексеевича об открытии большой нефти Башкирии во время войны (1942—1943 гг.). Рассказываю, как запомнил. В Приуралье было известно несколько мелких месторождений. У геологов возникла идея новых ловушек, связанных с древними рифовыми постройками. Одна за другой пробуренные скважины оказывались пустыми. А нефть нужна как воздух. И тут осенило! Ствол уже пробуренной скважины вскрыли не под рифовыми постройками, где раньше предполагали нефть, а над ними. И сразу, выламывая куски породы, ударил фонтан, который давал в десять раз больше нефти, чем все ранее известные месторождения вместе взятые. Думаете, наградили? Нет. Новый начальник КГБ Башкирии хотел иметь громкое дело. Он утверждал, что геологи хотели скрыть месторождение. Однако Андрей Алексеевич боролся. Одна, другая, третья комиссии из Москвы поддерживали мнение чекиста. И только комиссия во главе с Николаем Константиновичем Байбаковым (тогда министром нефтяной промышленности), по словам Андрея Алексеевича, «доказала, что мои геологи не только не хотели скрыть месторождение, но при его открытии проявили героизм». Так, в 1944 году, А. А. Трофимук в числе первых пяти геологов страны в свои 33 года удостоился звания Героя Социалистического Труда. 

neft v bochkah.jpg
«Нефть в бочках (да еще и неполных) — это еще не нефть!» А. А. Трофимук на месторождении Куюмбе со своим учеником — генеральным директором «Енисейнефтегазгеологии» В. Д. Накоряковым и начальником геологоразведочной партии, 1977 г. 
«Нефть в бочках (да еще и неполных) — это еще не нефть!» А. А. Трофимук на месторождении Куюмбе со своим учеником — генеральным директором «Енисейнефтегазгеологии» В. Д. Накоряковым и начальником геологоразведочной партии, 1977 г. 

История из совсем другого времени. Андрею Алексеевичу 78 лет. И он возглавляет комиссию Сибирского отделения АН СССР по экспертизе проекта строительства Туруханской ГЭС на реке Нижняя Тунгуска. Гигантский проект: водохранилище предполагалось длинной 1200 км — от Енисея до Иркутской области. Сибирское отделение уже имело к тому времени опыт двухлетних работ по экспертизе проекта Катунской ГЭС на Алтае. Экспертиза Туруханской ГЭС была проведена блестяще. Побывав на месте, исследователи изучили плюсы и минусы аналога — действующей в условиях вечной мерзлоты ГЭС на реке Вилюй. Была организована экспедиция на небольшом речном трамвайчике от Красноярска до Туруханска и Туры. 

Трамвайчик разделили красными простынями на «каюты» и только А. А. Трофимуку капитан уступил единственную настоящую каюту на нижней палубе корабля. К сожалению, она находилась прямо над двигателем, и Андрей Алексеевич потом жаловался, что ощущение вибрации долго продолжало его преследовать после путешествия. 

Команда была подобрана хорошая. Здесь были разные специалисты: по геологии, энергетике, экономике, лимнологии, географии, почвоведению, гидродинамике, по лесам и животному миру, математическому моделированию и мерзлотоведению — словом, полный набор, который только и могло представить Сибирское отделение Академии наук. В экспедиции участвовали также представители проектировщиков из московского «Гидропроекта». Программа была насыщенной, но Андрей Алексеевич очень четко провел эту экспедицию. Корабль неспешно двигался вверх по Нижней Тунгуске. Осмотрели створ планируемой ГЭС, берега реки, а главное, делали остановки в каждом населенном пункте для бесед с жителями: русскими, эвенками, других национальностей. Жаркие дискуссии продолжались на корабле, обсудили проблемы с администрацией Эвенкийского автономного округа и провели пресс-конференцию. Нас вывезли на вертолете на высокогорное плато, где расположен аэродром поселка Тура и на грузовом АН-26 мы вернулись в Красноярск. 

В дороге много обсуждали возможную пользу от Туруханской ГЭС (гидроэлектростанций такой мощности в мире еще не было) и негативные стороны строительства: завышенный уровень плотины, большую зимнюю полынью ниже створа, методы подсчета ущерба животному миру и многое другое. А. А. Трофимук сразу выделил главную проблему, которая потом сыграла решающую роль при принятии решения о невозможности строительства Туруханской ГЭС: ее водохранилище затапливало основной ареал обитания эвенкийского народа — долину реки Нижняя Тунгуска. Переселить людей, как предлагали проектировщики, было некуда, на окружающих гольцах не растет ягель, основной корм оленей. Верный себе, А. А. Трофимук последовательно защищал свою позицию. Экспертиза была закончена за два месяца, через полгода было принято правительственное решение о прекращении проектирования Туруханской ГЭС. Я до сих пор с удовольствием вспоминаю дружный коллектив ученых из разных институтов СО РАН и горжусь, что принимал участие в этой работе, ненавязчиво руководимой уже пожилым Андреем Алексеевичем. 

Память возвращает и к трагическим событиям, когда Андрей Алексеевич после тяжелого инфаркта и клинической смерти (по дороге в больницу сердце останавливалось пять раз) 40 дней лежал в больнице Академгородка без сознания. Московская комиссия врачей дала мрачное заключение: «Не мучайте старика, его мозг умер». Но кому-то из наших врачей пришла светлая мысль — почистить кровь больного инновационным гемосорбентом производства одного из наших химических институтов. Уже после первой процедуры А. А. Трофимук очнулся, а спустя 20 дней мне разрешили прийти к нему в больницу с какими-то делами. 

Андрей Алексеевич сидел у окна и писал очередную статью. Мы быстро решили дела, и он попросил достать из тумбочки бутылочку пепси-колы. Я пошутил: «Раньше, Андрей Алексеевич, мы другое принимали». — «Не сомневайся, открывай, продукт натуральный». — «Что Вы, Вам же нельзя». — «С разрешения врачей». 

Академик, конечно, лукавил. Но мы выпили три раза по 30 грамм хорошего коньяка из медицинских мензурок, и Андрей Алексеевич довольно подробно расcказал как он «умирал». 

Я не удержался и спросил: «Андрей Алексеевич, а как там, на том свете?» — «А никак, — ответил он. — Провалился в темноту и все. Когда очнулся, первое впечатление — вылезаю из ящика и думаю, что я еще не успел сделать?» 

После этого он еще многое успел. Андрей Алексеевич по натуре был очень дисциплинированным человеком и поэтому в соответствии с Уставом Академии наук писал ежегодные подробные отчеты о своей деятельности. После болезни все эти отчеты он творчески обработал, выделив часть, которая касалась углеводородных дел, и получилась удивительная книга «Трофимук А. А. 40 лет борения за развитие нефтегазодобывающей промышленности Сибири» (Новосибирск: Изд-во СО РАН, НИЦ ОИГГМ, 1997. 369 с.), рассказывающая не только о деятельности выдающегося ученого, но и об истории развития всего нефтяного и газового дела в стране. 

Эпиграфом к своей последней книге А. А. Трофимук взял слова Михаила Юрьевича Лермонтова (1831 г.): «Так жизнь скучна, когда боренья нет». 

Во вступительном слове к этой книге академик Николай Леонтьевич Добрецов отметил: 

«На самых высоких правительственных, научных и производственных уровнях, на международных конгрессах, на многих всесоюзных совещаниях и конференциях он все годы отстаивал самые высокие перспективы углеводородного потенциала Сибири, настаивая осваивать не только то, что очевидно, но и залезть в более глубокие и древнейшие горизонты. <…> Свои оптимистические убеждения, подкрепленные знанием, <…> Андрей Алексеевич всегда защищал с упорной настойчивостью и высоким накалом. Он всегда боролся за свои убеждения с чувством высокой гражданственности, считая, что выявление новых месторождений на новых площадях, их скорейшее освоение по темпам военного времени, — это повышение экономического потенциала России и благосостояния ее народа…» ​


«…Написание данной книги, во многом спорной — достаточно рискованный шаг автора. Если он не прав в своих научных предвидениях и убеждениях — будущее покажет. А если прав — то это оправдание перед следующими поколениями геологов, что он хотел сделать больше, но не смог. “Так будьте более настойчивыми и упорными в поиске сами, доделайте то, что не успел доказать и сделать я”» (выделено мной. — В. Е.). 

Melnikov-Trofimuk.jpg
Последние наставления директора своему молодому заместителю по науке д.г.-м.н. В. П. Мельникову. Слева – заместитель начальника управления организации научных исследований СО АН СССР В. Д. Ермиков, 1984 г. 
Последние наставления директора своему молодому заместителю по науке д.г.-м.н. В. П. Мельникову. Слева – заместитель начальника управления организации научных исследований СО АН СССР В. Д. Ермиков, 1984 г. 

Хороший наказ для молодых. В этом еще раз раскрывается яркая личность Андрея Алексеевича Трофимука — несгибаемого борца, ученого и гражданина России». 

Май 1997 года. Первые альтернативные выборы председателя Сибирского отделения РАН после безвременного ухода из жизни Валентина Афанасьевича Коптюга. Андрей Алексеевич, у которого все больше отказывали ноги, с большим трудом, при моей помощи, поднимается на сцену и произносит яркую эмоциональную речь в поддержку кандидатуры академика Н. Л. Добрецова. Но в первом туре председателя СО РАН не избрали. Нужно голосовать второй раз, а А. А. Трофимука нет в зале. Ко мне подошел один из членов счетной комиссии и попросил сопроводить его с урной для голосования в коттедж Андрея Алексеевича: «Там собака, которая Вас знает» (симпатичная лайка И. Мулярчика — Дик). 

Постучали. Вышла жена, Амина Тауфиковна: «А Андрея Алексеевича нет, он в бане». Я знал, что баня находится в спорткомплексе Новосибирского университета. Поехали туда. Распаренный, счастливый Андрей Алексеевич сидел в комнате отдыха и как ни в чем не бывало пил с товарищами по бане водку. Энергично проголосовал, налил нам выпить за успех Н. Л. Добрецова

Удивлению члена счетной комиссии не было предела: «Ну и дед, он же только что еле-еле смог выйти на трибуну!»
Вы еще не раз встретите упоминание имени А. А. Трофимука в связи с разными событиями в деятельности Сибирского отделения АН, а здесь считаю уместным привести поздравление Президиума СО РАН, врученное А. А. Трофимуку на чествовании в связи с 85-летием академика: 

Краткое жизнеописание академика Андрея Алексеевича Трофимука 

(текст Н. А. Притвиц) 

Детство, юность 

Мать — кухарка тифозной больницы,
А отец его — чернорабочий.
Привелось их сыночку родиться
В белорусской деревне Хветковичи.
Ах, как страстно хотели родители,
Чтобы сын их стал школьным учителем!
Но позвали иные дороги,
И, почуяв в нем силу и пыл,
На союз с нефтяной геологией
Его Губкин благословил. 

Годы 40-е 

Сороковые, роковые…
На фронте нефть нужна, как хлеб.
Ревут натужно буровые —
Прогнозы есть, а нефти нет…
И только глас Трофимука
Твердит упорно: «Нефть близка!»
Чуть не попал он во вредители,
Но все же вышел победителем.
Когда очередным гигантом
Обогатил Баку второе,
То не попал он в арестанты,
А стал геологом — Героем.
Так для себя он принял завет:
«Скважин пустых для геолога нет!» 

Годы 50-е 

Раз довелось ему так отличиться,
Мигом его разглядела столица.
Ну, а в Москве он назначен был сразу
Геологом главным по нефти и газу.
И простиралась его территория,
Как говорится, от моря до моря,
И каждое новое месторожденье
Делалось к новым познаньям ступенью. 

Годы 60-е 

Годы прекрасные и легендарные,
Были свершения их не напрасны.
Им до конца своих дней благодарны
Все, кто к сибирской науке причастны.
Нефти сибирские месторождения,
Радость открытий, труды освоения,
Ратям чиновным противостояние,
Нового центра науки создание,
Новых законов природы познание
В эти года воедино слились —
Им посвятил он отныне всю жизнь.
Верил он пламенно, чисто и свято
В силу и праведность власти Советов.
Избран не раз и не два депутатом,
Как гражданин он использовал это.
Нес он Отчизне и людям добро
(Новосибирцам, к примеру, метро). 

Годы 70-е 

Байкальских бедствий всё длиннее список,
Не счесть докладов, писем и записок,
Которыми друзья Байкала настоящие
Бомбят инстанции вышестоящие.
И слышит вся страна Трофимука,
Когда он вновь громит БЦБК.
Хотя ученых гневные протесты
Влияли на ЦК и манифесты —
Все знали, но никто не выполнял…
И до сих пор они бушуют вместе —
И Трофимук, и озеро Байкал 

Годы 80-е 

Сибирь… Простор, богатства и проблемы.
Чтоб их решить, назрел подход системный.
Итак, долой былое разобщенье!
Сплотились все в едином устремленьи,
И под эгидой мощного СО АНа
Возникла небывалая программа.
Кто ж дирижер в оркестре всех наук,
И министерств, и университетов,
И всяких прочих суверенитетов?
Конечно, академик Трофимук!
Да, позже времена пришли иные —
Сибирь подвергнута жестокой дистрофии,
Науке говорят — «Не тот момент!»
Но всё же методично и упрямо
Из пепла возрождается программа,
К ней повернулся даже президент.
Тем более и в наши дни лихие
Сибирской нефтью держится Россия… 

Годы 90-е 

Прожито много, и сделано много
Кажется, время для главных итогов,
Время несуетных размышлений,
Отдохновений и обобщений…
Но не таков он, Андрей Трофимук,
Чтобы его успокоился дух.
Ведь уже многие десятилетия
Он за Сибирь и науку в ответе
И он, как всегда, остается собой,
И снова бесстрашно кидается в бой.
***
Да, вечный бой!
Покой Вам и не снится!
Нам остается только восхититься,
И позавидовать, и преклониться
Пред Вашей страстью молодой.
Сражайтесь дальше, дорогой!

Kantorovich-Trofimuk.jpg 
Академик А. А. Трофимук на корабле, идущем по Нижней Тунгуске, ведет дискуссию по проекту строительства Туруханской ГЭС. За столом сидит представитель «Гидропоекта», ведущий специалист Ирина Канторович, 1988 г.
Академик А. А. Трофимук на корабле, идущем по Нижней Тунгуске, ведет дискуссию по проекту строительства Туруханской ГЭС. За столом сидит представитель «Гидропоекта», ведущий специалист Ирина Канторович, 1988 г. 

В заключение хочется упомянуть еще об одном неординарном поступке Андрея Алексеевича Трофимука, получившем громкий резонанс не только в академической среде, но и в среде народа России, для которого он работал. 

23 февраля 1998 года вышел указ президента России о награждении А. А. Трофимука орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени, «…учитывая многолетний добросовестный труд и большой вклад в укрепление дружбы и сотрудничества между народами». Андрея Алексеевича успели уведомить и поздравить с этой наградой президент РАН академик Юрий Сергеевич Осипов, а также полномочный представитель президента страны Игорь Викторович Шмидт. 

Однако академик А. А. Трофимук открытым, глубоко мотивированным письмом к президенту РФ Борису Николаевичу Ельцину (опубликовано в газете «Советская Россия» 10 марта 1998 г.) отказался от получения этой награды.
В начале письма Андрей Алексеевич достаточно подробно перечислил места своей работы и сделанные возглавляемыми им коллективами открытия и достижения, а также награды, полученные от советского правительства за успешную работу, как в системе Министерства нефтяной промышленности, так и в системе АН СССР:
«…Я хотел показать, что эти высокие награды я получал не за угодничество перед начальством, а за конкретные дела, содействующие развитию производства и науки.
С 1944 по 1981 г. я стал кавалером шести орденов Ленина, ордена Октябрьской Революции, двух орденов Трудового Красного Знамени. Согласитесь, что я достойно (по-моему, сверхдостойно) отмечен партией и правительством за свои скромные труды.
Совсем другое положение сложилось с начала перестройки и начала вашего столь губительного руководства Россией…
…Я считаю зазорным для себя принимать из ваших рук награду за то, что я не смог убедить вас и вашего соратника В. С. Черномырдина в проведении не разорительных реформ Международного валютного фонда, а действительных преобразований, поднимающих благосостояние народов России, обеспечивающих им заслуженное величие и процветание!
Академик Российской академии наук, советник Президиума РАН
А. А. Трофимук».
Имя академика А. А. Трофимука присвоено Институту нефтегазовой геологии и геофизики СО РАН, улице в новосибирском Академгородке, учебным аудиториям в Новосибирском исследовательском и Казанском (Приволжском) федеральном университетах. Учреждены премии им. А. А. Трофимука молодым ученым СО РАН, мэрии Новосибирска для студентов НГУ и Сибирской государственной геодезической академии. 

Мне и другим людям, работавшим с А. А. Трофимуком или просто знавшим его, остались также высказывания выдающегося руководителя, воспринимаемые нами сегодня как его заветы:

«Для геолога пустых скважин нет»;
«Высокие цели требуют высоких энергий»;
«Чувство правоты подавляет чувство страха»;
«Уважаю тех, кто имеет мужество возразить начальству, если убежден в своей правоте»;
«Если виноваты мои починенные, то виноват и я — они же действовали по моему поручению»;
«Наличие постоянной и незлобивой (!) оппозиции начальству только помогает делу»;
«Рыбу без водки едят только собаки!»
 
В. Д. Ермиков, старший научный сотрудник, специалист-консультант ИГM СО РАН. 

Фото из архива СО РАН. 

Источник: www.sbras.info

Воспоминания об академике А. А. Трофимуке
Воспоминания об академике Андрее Трофимуке
Воспоминания об академике Андрее Трофимуке