В России к Академии наук всегда было возвышенно-почтительное отношение. Не только потому, что в ней собран цвет нации, самые умные люди страны, но потому, что она всегда находилась на передовых позициях научного прогресса, результаты которого видны невооруженным взглядом любому человеку. К сожалению, с некоторых пор восхищенное представление об Академии наук стало меркнуть, что немедленно нашло отражение как в обществе, так и у руководства страны.  

Академию стали обвинять в неэффективности. Возникла необходимость реформ. Признавая на словах такую необходимость, Академия наук, однако, для этого ничего не сделала. В результате реформа была спущена сверху и встречена академиками в штыки. Началась «война» Академии с Правительством, которая не украшает ни одну из сторон, но особенно ту, в которой собраны мудрейшие люди нашей страны. Как известно, конфронтация никогда не приводит к успеху, вот и на этот раз реформа, естественно, пошла не в том направлении и за прошедшие три года пока не привела ни к каким положительным результатам. Академики пишут письма президенту страны о катастрофическом положении академической науки, но не предлагают никаких реформ, а выход в сложившейся ситуации видят в возврате к старому доброму дореформированному положению дел, считая его идеальным. Но с этим-то и несогласно руководство страны, с позиций которого нельзя не считаться.

Казалось бы, в этой ситуации Академия наук должна детально заняться проблемой эффективности своей работы, коль такие обвинения имеют место. Но прошло три года реформ, а вразумительного ответа на этот вопрос так и нет. А без этого невозможно разработать научно обоснованную стратегию преобразований. Вот поэтому и нет никаких предложений от РАН по реформе. Сохранять же трехсотлетнюю платформу РАН неизменной — очень опасная игра, которая может привести к непоправимой катастрофе.

Мне кажется, пагубность такой ситуации получила, наконец, на последнем собрании СО РАН далеко не полное, но обнадеживающее осознание: дальше так жить нельзя и надо заниматься реформами. Наиболее четко это выразил академик Владимир Константинович Шумный, который подчеркнул, что до сих пор «нет мнения Академии наук о судьбе Академии. И это наша самая крупная ошибка. Мы должны предложить что-то реальное». Браво! Да, лучше поздно, чем никогда.

Так есть ли неэффективные стороны работы РАН, нуждающиеся в изменении? И в чем они заключаются? По моему мнению, есть. Вот только некоторые примеры, которые не могут быть подробно описаны в краткой статье. Мы по праву гордимся своими научными школами. Но если раньше такие школы жили веками, то сегодня они должны непрерывно обновляться в соответствии с возникающими новыми междисциплинарными задачами. Однако сложившаяся обстановка этому не способствует: поддерживаются в основном старые школы, которые существуют на протяжении многих десятилетий. Система поиска ростков нового в РАН отсутствует, доминируют устоявшиеся научные направления, которыми, как правило, руководят академики. И они продвигают своих учеников - апологетов старых взглядов, продолжающих дело своих учителей, что тормозит зарождающиеся идеи.

В Академии нет и системы продвижения научных результатов в производство, коммерциализации технологий. Могут сказать, что эта задача не фундаментальной науки. Но без прикладной науки нет базы и для выбора фундаментальной, потому что чаще всего необходимость решения новых теоретических задач возникает в процессе внедрения результатов. Оторванность фундаментальной науки от прикладной и приводит к опозданию с созданием наукоемких производств. Ярким примером является железнодорожный транспорт: в развитых странах поезда ходят со скоростью 300 км/час, а у нас только 60. В дальнейшем такое отставание будет нарастать, если мы не поймем, что междисциплинарный характер реальных технологий требует конвергенции наук. Мы сами и наши науки слишком изолированы друг от друга в тесных каморках. Пора переходить в большие светлые залы, где рядом работают специалисты разных профессий.

Соответственно требует реформ структура отделений РАН и научных институтов, которая застыла наподобие малоподвижных геологических объектов: она не мобильна и не приспособлена к оперативным изменениям. Пришло время создавать структуру РАН не по научным дисциплинам, а по комплексным проблемам, взаимодействующим технологиям. Она должна соответствовать запросам времени и быть способной к изменению при первой необходимости.

Не могу не сказать и о ежегодном подведении итогов РАН. Итоговые доклады Президента Академии и руководителей отделений - это не анализ реального состояния дел, а сплошные дифирамбы отдельным институтам, добившимся, по мнению Президиумов, лучших результатов. И абсолютно никакой критики. В итоге неизвестно, где находится наша наука по отдельным направлениям в мире, где мы впереди, где отстаем, где провалы, какой узелок надо разматывать, а какой укреплять. Например, журнал «Science» может ежегодно подводить итоги мировой науки и выявлять наиболее продвинутые тенденции развития конкретных научных направлений, а РАН не в состоянии это делать даже в рамках России. Убежден, что форму и содержание годовых отчетов необходимо менять коренным образом.

Но еще хуже, по моему мнению, дело обстоит с организацией выборов в члены РАН. Туда выбирают, особенно в последние годы, не ученых, а чиновников. Бывший академик-секретарь Отделения наук о земле РАН Юрий Георгиевич Леонов полагает: от четверти до трети членов РАН - случайные люди (вот это коэффициент полезного действия умнейшей организации страны!). Фактически их гораздо больше. По авторитетному мнению академика Ашота Аракеловича Саркисова, в последние годы пропорции среди избираемых членами РАН все более смещаются в сторону тех, кого нельзя избирать.

Пользуясь попустительством Президиума РАН, ловкие люди разработали сотни приемов, как протащить нужных персон в члены РАН. Вот только один из них. При объявлении вакансий придумывается такая специальность, на которую не может подать документы ни один настоящий ученый. Тогда чудо-академики, которые пробили эту единицу, например, по специальности «Геология и разработка месторождений нефти и газа», выдвигают на нее нужные им кадры, пополняя ряды тех, кого избирать нельзя.

Но, может, читатель подумает, что это редкое исключение, а не правило? Вот факты: в Сибирском отделении РАН, которое наиболее активно борется с реформой, из 14 вакансий, объявленных в этом году для академиков, по 8 вакансиям, что составляет 57 %, имеется только один претендент, то есть эти люди - фактически уже академики, избранные без какого-либо конкурса. Если к этому добавить вакансии с двумя претендентами, то получим 71 %. Президент РАН с гордостью заявляет, что конкурс составляет 3-5 человек на место. Как видим, это далеко не всегда так. Аналогичное положение и в Уральском отделении РАН. Академик Геннадий Андреевич Месяц считает, что это нормальное явление. Но можно ли с ним согласиться?

Дело в том, что при выборе членов РАН к ним нет даже минимальных требований по количеству и качеству, например, публикаций. При защите кандидатской и докторской диссертаций такие минимальные требования имеются, а при выборе членов академии их нет. Поэтому при отсутствии конкуренции проходит любой человек, подавший заявление. Странно, что такое положение совершенно не тревожит РАН: получается, что она не заинтересована в выборе в свое общество лучших из лучших. Но это противоречит Уставу РАН. В свое время за чистоту Устава активно боролся академик Виталий Лазаревич Гинзбург, но с уходом этого замечательного ученого в РАН воцарилась свобода: выбирают тех, кто имеет острее локти и толще кошелек, например Б. Березовского, Ф. Шамхалова и им подобных.

При избрании в члены РАН государство пожизненно платит им немалую денежную добавку. Но если попали в это число недобросовестные люди или лжеученые, то почему им кто-то должен платить? Кажется естественным, что при невыполнении минимума, который необходимо установить, такая надбавка не должна выплачиваться. Считаю, что должна быть разработана система лишения членства таких случайных ученых. Иначе РАН сама себя дискредитирует: число академиков, не имеющих собственных крупных научных работ, растет. В таких условиях она долго не продержится. Уверен, что все ученые, которые любят нашу Академию наук и желают ей дальнейшего процветания, поддержат эти предложения.

д.г.-м.н. Шварцев Степан Львович​,

Главный научный сотрудник Лаборатории гидрогеохимии и геоэкологии

Томского филиала ИНГГ СО РАН, лауреат Госпремии СССР