С самого начала существования постсоветской России руководство страны было озадачено тем, что обычное бюджетное финансирование научной сферы не дает немедленных результатов. Играть вдолгую никто не хотел. Руководитель созданного в результате реформы академической науки 2013 года Федерального агентства научных организаций
Михаил Котюков заявлял: «Наука является отраслью экономики».
Уже к 2017 году даже наверху стало очевидно, что это почему-то не срабатывает. По крайней мере президент Владимир Путин выступил за сохранение на должном уровне госфинансирования фундаментальной науки: «Сэкономив здесь сегодня, мы будем, безусловно, отставать завтра. Допустить этого мы не можем». Но как этого не допустить, если из науки никак не получалось сделать отрасль сферы обслуживания?
Придумали создать как бы параллельный бюджет на науку – национальный проект «Наука». Но главные слова в этом почти 100-страничном документе – «целевые и дополнительные показатели». Чиновники оказались в родной стихии: уж что-что, а достигать показателей – это они умеют. На научные организации обрушился вал запросов, требуемых отчетов и справок… Оценочные показатели с неизбежностью превратили науку как производство знаний в производство информационного шума.
В связи с этим важно отметить принципиальный момент. Всеми реформами научной сферы в постсоветской России двигали не идеи и даже не идеология, но интересы: корыстные или бескорыстные, частные или корпоративные – это можно обсуждать. Но абсолютизация количественных показателей эффективности науки (особенно фундаментальной науки) оказалась провальной схемой. В недавнем отчете Счетной палаты о промежуточных результатах мониторинга нацпроекта «Наука» признается: «Некоторые целевые показатели являются количественными и не отражают качественные изменения сферы науки и технологий». Действительно, хотя публикационная активность отечественных исследователей в рецензируемых журналах выросла, но, по данным президента РАН Александра Сергеева, почти две трети российских публикаций могут быть отнесены к некачественным.
Государство, четко понимающее идеи и цели своего развития, вместе с высокотехнологичным бизнесом всегда авансирует фундаментальную науку. Но это – честный заемщик, вернет все с гигантскими процентами и еще «спасибо» скажет. Особенно рельефно этот феномен проявляется в периоды форс-мажорных обстоятельств.
Так было в 2019 году, когда в стране бушевали масштабные лесные пожары и правительство вынуждено было обратиться к Академии наук за помощью... Так происходит и в нынешней ситуации с коронавирусной пандемией: медийными звездами мгновенно стали эпидемиологи, микробиологи, специалисты по математическому моделированию… Оказалось, что вся надежда на ученых: когда же они, наконец, создадут эту вакцину?!
Между тем наука – это «субстанция» медленная. Пришпоривать ее бессмысленно. А вот хорошо «кормить» даже в спокойные, без пожаров и эпидемий времена – очень рекомендуется. В противном случае тесты на коронавирус придется со всей страны везти в Кольцово, под Новосибирск. При этом сегодня даже у докторов наук средняя зарплата – 30 тыс. руб.
Перефразируя известный афоризм Наполеона, скажем: не хочешь кормить своих ученых, будешь кормить китайских. Что мы и наблюдаем. Очевидно, что в поствирусный период придется пересмотреть многие основополагающие документы в сфере науки. Прежде всего это должно касаться целевой функции: нам нужен отчет о достигнутых показателях, «красивая» наукометрия или наукоемкие высокие технологии и современная страна? Кстати, в авторитетном научном журнале Nature Biotechnology опубликован список лекарств и вакцин против коронавируса, находящихся сейчас в разработке в мире. Российских разработок там нет.
