Несколько месяцев назад Московское
представительство Германской службы академических обменов (DAAD)
возглавил Петер Хиллер, на рубеже 2000-х уже руководивший офисом в
Москве, а в последние годы - в Варшаве.
Как он воспринял возвращение на
работу в России? Какие перемены в жизни российского научного и
университетского сообщества бросились в глаза? Каких новостей ждать
будущим российским стипендиатам DAAD? На эти и другие вопросы
корреспондента "Поиска" ответил новый глава московского офиса DAAD.
- Господин Хиллер, чем наполнены первые месяцы вашей работы в России?
-
Прежде всего хочу сказать, что Россию я люблю. С теплотой вспоминаю
1998-2002 годы, когда я впервые руководил московским представительством
DAAD. Из Варшавы я вновь приехал сюда, причем по собственной просьбе.
Здесь у меня друзья, интересная и напряженная работа. Уже пятый год в
столице России ведет свою деятельность Германский дом науки и инноваций,
которым мне также выпало руководить. Пока такие структуры существуют
лишь в пяти странах мира, поэтому для меня это совсем новый опыт.
От
моего предшественника Грегора Бергхорна я получил большой список дел,
которые мне надо было выполнить в первую очередь. Среди них - ежегодная
встреча с нашими преподавателями немецкого языка, которые приезжают из
Германии по приглашению российских вузов, чтобы обучать студентов
немецкому. Сейчас это 34 человека, работающие в крупных университетских
центрах на территории России.
- Какова цель их работы?
-
У нас есть такая программа преподавателей, в рамках которой во всем
мире работают около 500 человек по приглашению зарубежных вузов. Это
немецкие доценты, преподаватели, которые обучают российских студентов
немецкому языку и литературе и чаще всего работают в институтах
германистики. Эта программа финансируется МИД Германии с целью поддержки
немецкого языка и культуры за рубежом. Как правило, эти преподаватели
одновременно являются представителями DAAD на местах, предоставляют
информацию о стипендиях, и их деятельность служит своеобразным "мостом"
между академическими сообществами Германии и России.
- Не могу
не спросить о переменах, которые, на ваш взгляд, произошли в России за
годы вашего отсутствия и сегодня видны иностранцу, что называется,
невооруженным глазом.
- Происходят реформы, которые очень сильно
меняют вузовский ландшафт России. Например, многих вузов, в которых я
раньше бывал, уже не существует. Заметны также изменения во внутренней
жизни университетов. Наши преподаватели рассказывали мне, что реформы
высшего образования приводят к тому, что вузовские сотрудники часто
опасаются быть уволенными. Это также касается преподавателей немецкого,
которые приехали по линии DAAD. Они должны проходить аттестацию, таким
образом, многие прежние договоренности с вузами пересматриваются, что
выглядит странно.
- В Германии разве не требуется проходить аттестацию?
- Если человек работает, то в течение срока его договора не может ничего измениться, никаких дополнительных проверок не бывает.
-
Предыдущий период вашей работы в России тоже пришелся на непростые
времена. Реформы в последние десятилетия у нас стали делом обычным.
-
Действительно, сложностей хватало и раньше. Я помню, что ученые,
которые работали в РАН или вузах, очень мало зарабатывали по сравнению с
германскими коллегами. С другой стороны, они не боялись потерять
рабочее место. Работа была чем-то незыблемым, все знали, что хоть
зарплата и маленькая, но она будет. А сейчас, по-моему, это ощущение
пропало и появился страх увольнения.
- Зато теперь и у нас есть конкурентная среда.
-
Я понимаю, что конкуренция нужна. Безусловно, она есть и в немецких
вузах. Чтобы получить место профессора в нашем университете, надо
предъявить публикации и другие свидетельства вашего научного уровня.
-
Если говорить о стабильности, так ведь ее и в Германии нет. Насколько я
знаю, немецкие ученые постоянно перемещаются с места на место, чтобы
получить повышение в должности.
- У нас есть железное правило:
если человек в каком-то университете защитился, выполнял научные работы,
то он никогда не может стать в нем профессором. Это вековая традиция:
доцент или профессор должен поработать в разных институтах,
университетах, то есть получить опыт в нескольких местах, чтобы его
назначили профессором.
- Но ведь путь к профессорской должности не близок. Сколько раз ученому придется поменять место работы, проживания?
-
Это очень важная тема в наших вузах - научный сотрудник, который
работает на уровне ниже профессора, получает именной трудовой договор,
рассчитанный на три или пять лет - это зависит от конкретного случая. О
том, сколько раз он меняет место работы, данных нет. Это зависит от
специальности. Очень многие научные сотрудники работают в рамках
проектов, которые финансируются не из государственных средств, а из
других источников. Например, Немецким научно-исследовательским
сообществом DFG. То есть пока идет проект - человек работает, завершился
- работа закончена. Тогда нужно вновь подавать заявку. В Германии
научные сотрудники, не являющиеся профессорами, очень часто работают от
проекта до проекта, которые иногда длятся пять или десять лет. Но если
какой-нибудь университет постоянно сотрудничает с крупной компанией,
например автогигантом, то финансирование проектов достаточно стабильное.
-
Ну вот видите, в каждой стране свои особенности. Хочется, правда, чтобы
правила жизни не менялись слишком часто. Давайте переведем разговор в
более близкую к деятельности DAAD плоскость. Первое, что наверняка
интересует наших читателей, - продолжатся ли те программы, которые в
течение ряда лет успешно реализуются в России? Может быть, нас ждет и
что-то новое?
- Все проекты, которые финансирует только DAAD,
будут продолжены. Это программы для профессоров, которые могут приехать в
Германию на срок до трех месяцев для совместных исследований с
немецкими учеными, или программы для выпускников вузов, имеющих
российскую степень бакалавра и желающих получить диплом магистра в
Германии. Кроме того, в России у нас есть множество программ, которые мы
проводим совместно с нашими партнерами - Минобрнауки, отдельными
университетами. Мы намерены продолжать и их, если российские партнеры
этого захотят.
Спустя неделю после моего возвращения в Россию в
Москву приехала президент DAAD профессор Маргарет Винтермантель и в
присутствие министров иностранных дел двух государств подписала договор с
Ассоциацией ведущих университетов России. В нем говорится о том, что
нашими организациями будет разработана и реализована новая совместная
программа имени академика Абрама Иоффе для поддержки молодых ученых
России и Германии. Она будет предусматривать обмен студентами,
выпускниками, молодыми учеными из российских вузов, которые входят в
Ассоциацию ведущих университетов, и немецких вузов.
- Когда планируется запуск программы?
- Возможно, мы успеем начать программу в этом году. Сейчас идет интенсивная подготовка документов.
-
Судя по названию, связанному с именем выдающегося советского физика,
предполагается охватить представителей естественнонаучных направлений?
- Нет, это не так. Области исследований могут быть самыми разными.
- Можно ли ожидать притока большого количества немецких студентов и молодых ученых в Россию?
- Гарантировать этого мы не можем, но надеемся, что программа будет успешной.
- А куда вообще предпочитают отправляться ваши студенты на учебу?
-
Здесь надо различать, куда они готовы поехать за свой счет, а куда - по
стипендиям DAAD. Многие оплачивают обучение сами и выбирают, как
правило, по языковому аспекту: учатся там, где обучение ведется на
немецком или английском, например Австрию, Нидерланды, США или
Великобританию. Вопрос языка важен и если мы говорим о сотрудничестве с
Россией. Без предложений со стороны российских вузов преподавать на
английском языке говорить не о чем.
- Сейчас времена очень
изменились. Найти в России магистерские программы на английском
значительно легче, чем это было в начале 2000-х.
- Да, я это
знаю и понимаю, что это требует больших усилий со стороны вузов. Я
помню, когда происходило объединение Германии в 1990-м, DAAD
финансировала очень много курсов английского языка для бывших
преподавателей и доцентов из ГДР, которые мало говорили по-английски.
Сегодня у нас есть множество англоязычных учебных курсов, и, возможно,
по этой причине Германия занимает третье место в мире по количеству
иностранных студентов. Каждый десятый студент, обучающийся в наших
вузах, приехал из-за рубежа. Но также это происходит благодаря
стратегии, которую более 20 лет назад DAAD предложила немецким вузам - с
тех пор, поначалу достаточно медленно, они стали предлагать учебные
курсы на английском языке. И этот процесс набирает обороты.
Вообще,
по демографическим причинам число студентов сегодня во многих странах
снижается. Поэтому университеты и вузы пытаются привлечь новые слои
общества или иностранцев. Интернационализация - это, помимо прочего,
реакция на демографические проблемы.
- Не столкнутся ли немецкие вузы с новыми проблемами из-за притока мигрантов?
-
Конечно, вопрос мигрантов тоже касается DAAD. В текущем году мы
получили дополнительное финансирование от Министерства образования и
науки Германии для того, чтобы установить, каковы знания у мигрантов,
кто из них может поступить в немецкий университет, какие у них языковые
навыки. Это огромный вызов для наших вузов. Мигранты массово приехали во
второй половине прошлого года, это произошло стихийно. Я думаю, что
нескоро вузы будут понимать, сколько из этих молодых людей смогут
учиться. Есть прогноз, что речь идет примерно о 50 тысячах мигрантов,
которые когда-нибудь получат высшее образование или поступят в наши вузы
на работу. При этом среди приехавших очень много людей, которые не
имеют знаний вообще.
- Как выглядят российские студенты в Германии на фоне остальных?
-
По количеству студентов, обучающихся в Германии, Россия занимает второе
место после Китая. Я думаю, что для российских студентов Германия
сегодня - самая популярная страна. У нас нет платы за учебу, примерно
2,5 миллиона человек говорят по-русски. То есть связывает нас очень
многое. Наши вузы и преподаватели с удовольствием сотрудничают с
российскими вузами и принимают российских студентов. Студенческие и
научные обмены с Россией продолжаются по линии DAAD уже много лет. В
2015 году мы пригласили 4015 молодых людей в Германию и отправили в
Россию 1894. Это большое количество. Правда, пока немцы предпочитают
приезжать в вашу страну на летние курсы и другие краткосрочные
программы. Но я знаю о большом интересе немецких университетов выйти на
более тесные международные контакты с российскими.
Беседовала Светлана БЕЛЯЕВА
Выверенным курсом. DAAD традиций не меняет.Поиск, 29.07.2016