Впрочем, эти сферы – прерогатива политологов и экономистов. А вот геологи, чья конференция «Фундаментальные, глобальные и региональные вызовы геологии нефти, газа и угля первой половины XXI века» прошла на днях в Академгородке говорили о вопросах поиска новых месторождений и их разработки. И вопросы эти далеко не праздные. Конечно, запасов нефти и газа у России еще много, но это не значит, что проблем нет. Хотя бы потому, что далеко не все эти запасы относятся к категории извлекаемых (на нынешнем уровне развития технологий добычи). А не все извлекаемые относят к рентабельным, часто себестоимость добычи и транспортировки к покупателю превышает рыночную цену сырья.

В результате, эксперты отмечают, что, начиная с 2012 года, прирост новых разведанных и введенных в работу месторождений снижается. Это особенно заметно в отношении нефти, с газом ситуация лучше. Все это происходит на фоне медленного, но последовательного роста объемов добычи. А значит, в среднесрочной перспективе можно столкнуться с дефицитом месторождений «черного золота». Причем, как отмечают ученые, самой нефти еще достаточно, недостаточен объем работ геологоразведки. Нельзя сказать, что ситуация безвыходная, более того, определенная работа по ее изменению уже ведется. Причем, в разных направлениях.

Одно из них – организация комплексных геологоразведочных работа в регионах, признанных перспективными с точки зрения нефте- и газодобычи. О работе в этом направлении рассказывал директор Всероссийского научно-исследовательского геологического нефтяного института Павел Мельников. В 2012 году Федеральное агентство по недропользованию начало исследование пяти нефтегазоперспективных зон - Карабашской, Юганско-Колтогорской и Гыданско-Хатангской в Западной Сибири, Аргишско-Чунской в Восточной Сибири и Озинско-Алтатинской в Прикаспии.

Проведенная за эти годы работа дала первые результаты. Так, выяснилось, что прикаспийская зона малоперспективна с точки зрения добычи – нефть здесь рассредоточена в небольших по объему месторождениях и большей частью относится к разряду трудно извлекаемой. Совсем иная картина сложилась в Западной и Восточной Сибири. В целом, запасы нефти в Западно-Сибирской провинции геологи оценивают в 24 млрд тонн (для сравнения – объем добычи нефти в России в 2016 году составил 551 млн тонн). Вторая по потенциалу – Лен-Тунгусская нефтеносная провинция, которая только сейчас начинает активно осваиваться. И очевидно, что в ближайшие годы именно эти регионы будут вызывать наибольший интерес у нефтедобывающих компаний (по мере истощения запасов в старых месторождениях Волго-Уральского региона и Тюмени). Есть, конечно, еще и открытые запасы нефти в Арктике, на континентальном шельфе, но их добыча требует серьезного технологического переоснащения, а значит очередь до них дойдет еще не скоро.

Как рассказал Мельников, первоначальная работа в указанных выше зонах проведена, подтверждена перспективность четырех из них. Но считать задачу решенной рано. Для успешного ведения нефтедобычи необходим дополнительный объем геологоразведочных работ, иначе компании рискуют вместо прибыли получить многомиллионные убытки (такие прецеденты уже имели место). Да и ограничиваться этими зонами было бы неправильно – по мнению геологов, вне их границ также есть высокая вероятность обнаружения больших объемов извлекаемой, а главное – рентабельной нефти.

Этот подход можно назвать экстенсивным (поскольку речь идет о расширении территории нефте- и газодобычи). Но он, как было сказано, не единственный. Внедрение инновационных решений позволяет осваивать те запасы сырья, добыча которых еще недавно считалась нерентабельной. Об этом на конференции говорил генеральный директор ФБУ «Госкомиссия по запасам полезных ископаемых» Игорь Шпуров.

Вот лишь некоторые цифры. Благодаря созданию в России экономически рентабельных технологий разработки тюменской свиты добыча из этих отложений за последние 5 лет возросла на 78%, с 18 до 31 млн тонн. Добыча из низкопроницаемых пород выросла более чем в два раза, с 16 до 33 млн тонн, добыча высоковязких нефтей – на 45%, с 5 до 7 млн тонн. Но, помимо успехов, есть и проблемы, требующие решения. Коммерческих технологий разработки таких видов трудноизвлекаемых запасов (ТРИЗ), как баженовская свита и доманик, пока не видно. А в случае с палеозойскими отложениями (доюрского комплекса), то при наличии технологий разработки в стране до сих пор отсутствуют технологии поиска.

Наши ученые и разработчики готовы работать в этом направлении, что не раз доказывали ранее. Встает вопрос, кто будет заказчиком и инвестором этих работ. Вопрос во многом риторический, так как компании сегодня проявляют все больший интерес к работе с «трудной» нефтью.

Но этот интерес неплохо бы корректировать таким образом, чтобы он приносил пользу не только той или иной компании, а экономике в целом. Как показал опыт последних лет, хорошим механизмом является предоставление государством компаниям льгот на приобретение лицензий на то или иное месторождение. При условии, что эта льгота используется для модернизации самого процесса добычи. Тогда и у компании появляется стимул, и отрасль в целом развивается, становится более высокотехнологичной. Причем, как отметил Шпуров, больше всего в этот процесс вовлечены компании, у которых оказалось меньше рентабельных месторождений. Для них вложение в высокие технологии за счет льгот стало самым очевидным способом сохранить свое место на рынке. Совершенствуя этот механизм, можно сделать процесс модернизации и технологического развития добычи углеводородов еще более быстрым и управляемым, уверен он.

Есть и другие направления для совместной работы науки и крупного бизнеса. Такие, как получение углеводородов из нетрадиционных источников или инновационные решения в геофизике. Потому говорить о том, что уже совсем скоро мы останемся без нефти и газа было бы неверно. Другое дело, что для экономики страны полезно снижать зависимость от этих источников бюджетных поступлений за счет развития других отраслей. Но, повторим, это вопрос не к геологам, а к политикам и экономистам. И пока они не решили эту задачу, темы, поднятые на новосибирской конференции, остаются для страны стратегическими.

Сергей Исаев