Михаилу Кузьмину, академику РАН, доктору геолого-минералогических
наук, профессору, лауреату Государственной и Демидовской премий,
почетному гражданину города Иркутска 20 июня исполняется 80 лет.
Время,
как и все в нашей жизни, величина относительная. Для человека 80 лет -
возраст солидный. Но в своих научных работах (которых у Кузьмина более
трехсот, включая более полутора десятков монографий) Михаил Иванович
считает время не годами и не десятилетиями. Даже не веками и не
тысячелетиями. Он считает время миллиардами лет, при необходимости
уточняя данные сотнями и десятками миллионов, потому что Земле, нашей
планете, которую стремится познать ученый, больше четырех с половиной
миллиардов лет. Это, подчеркну еще раз, в научных трудах. Зато в
собственной работе и в личной жизни у него на счету каждая минута. Чтобы
успеть сделать максимум возможного.
Михаил Кузьмин москвич. В
Иркутск приехал в 1960 году после окончания Московского госуниверситета
по существовавшему в то время распределению выпускников вузов.
-
Наверное, как и большинство студентов, планировали отработать в Сибири
обязательные три года или максимум лет пять, чтобы вернуться в Москву
уже состоявшимся специалистом? - спрашиваю академика так, "на всякий
случай", практически не сомневаясь в правильности своего предположения.
-
Нет, - ни на секунду не задумавшись, отвечает ученый. - Если уж я
что-то беру на себя, то довожу, ну, по крайней мере, делаю все
возможное, чтобы довести начатое до завершения. Я и тогда понимал, что
уезжаю в Сибирь работать, значит, и жить. Самое главное, что я никогда
не терял связь с московскими друзьями, с коллегами. Мы очень много
работали вместе в Монголии. А в восьмидесятых годах я активно
сотрудничал с Институтом океанологии РАН, который находится в Москве.
- Были другие времена, другая страна, - расскажет мне позже Игорь Бычков, коллега Кузьмина по Иркутскому научному центру
и в чем-то его преемник, тоже академик РАН. - Я в 1961 году только
родился, а Михаил Иванович на год раньше приехал в Иркутск. В то время
Москва тоже привлекала людей. Желающих перебраться в столицу было много.
Помните ограничения по прописке и "лимиту". Даже когда я окончил
Иркутский госуниверситет, мы, выбирая себе место работы, ориентировались
в первую очередь на профессиональный интерес. Многие готовы были ехать
куда угодно ради интересной работы. Строили планы, ставили перед собой
задачи. В общественном сознании считалось более важным не то, где ты
находишься, а насколько интересным и полезным для страны делом
занимаешься. Материальная сторона не игнорировалась, но отодвигалась на
второй план. Михаил Иванович рассказывал мне, что он ехал сюда
заниматься любимым делом, которое начал еще в МГУ на студенческих
практиках, в геологических экспедициях. Он ехал заниматься геологической
наукой, изучать Землю.
- Вы помните, когда у вас родилась мечта стать ученым? - спрашиваю Михаила Ивановича. Он смотрит чуть растерянно.
- Ученым? Да как-то...
- Исследователем, - поправляюсь я.
-
Вот исследователем - другое дело, - чуть задумался. - Еще в школе, даже
не в старших классах, я пришел к мысли, что очень интересно заняться
геологией. Геология - это та наука, которая дает возможность познать
Землю: как она образовалась, как формируется. Ну и самое главное - как
использовать Землю, чтобы это было с пользой для людей, но без вреда для
планеты. Чтобы полезные ископаемые найти, нужно понять всю систему,
которая есть. Поэтому уже с 8 класса мы с друзьями-единомышленниками
стали заниматься в геологическом кружке при МГУ. А после окончания школы
я сразу поступил на геологический факультет Московского
госуниверситета.
- Что, и колебаний, сомнений, куда поступать, совсем не было?
- Не было. Хотя мне учителя предлагали пойти на математику, еще что-то. Но мне больше нравится геология.
Вспоминая
события и ощущения более чем 60-летней давности, Михаил Иванович сказал
"нравится" в настоящем, а не в прошедшем времени. И это, как было
понятно по интонации, по выражению лица, не было оговоркой. Он сказал
"нравится", потому что сейчас, накануне своего восьмидесятилетия, он
по-прежнему считает свою профессию самой интересной. Поэтому продолжает
работать.
Еще в первые годы учебы один из профессоров геофака
("учитель такой серьезный") предупредил студентов, что по окончании
университета, несмотря на полученные дипломы, они не станут настоящими
специалистами. Что понимать геологию и называть себя профессионалами они
смогут лишь через 5-8 лет реальной работы по специальности, в полевых
условиях, после того, как собственными глазами рассмотрят, что к чему.
Наверное, еще и поэтому - чтобы не упустить возможность стать настоящим
профессионалом, а не "голым теоретиком" - Михаил Иванович отказался от
предложения остаться в аспирантуре МГУ по окончании университета.
Сказал, что хочет попробовать самостоятельную жизнь, и даже успел подать
заявку на распределение в Геологическое управление одного из регионов
СССР.
- Меня мой учитель Владимир Сергеевич Коптев-Дворников
(петрограф и геолог, доктор геолого-минералогических наук, профессор. -
Г.К.) остановил, - вспоминает Кузьмин. - Он сказал, что у меня есть
способности к научным исследованиям, поэтому мне лучше пойти в Академию
наук. Предложил распределение в формирующееся Сибирское отделение АН
СССР. Даже пообещал рекомендовать меня Льву Владимировичу Таусону,
одному из основателей и директору Института геохимии в Иркутске. Он как
раз находился в Москве, готовился к защите докторской диссертации. Я - с
удовольствием! Это же очень интересно - принять участие в создании
научно-исследовательского института, задача которого - изучение планеты.
Чтобы
не потерять полевой сезон, вылетать в Иркутск пришлось немедленно.
Налегке. Едва успев оформить нужные документы. И уже на второй-третий
день после прилета - в долгожданное "поле", в Забайкалье, к любимым
гранитам, которыми Кузьмин увлекся в студенческую пору, по ним писал
курсовые и защищал диплом. Работали до сентября. Потом молодого
специалиста ненадолго отпустили домой, в Москву. Чтобы мог спокойно
собраться. С ноября 1960 года Михаил Иванович Кузьмин получил право
называть себя сибиряком, иркутянином. И был назначен на первую
официальную должность в Институте геохимии АН СССР, который теперь носит
имя А.П. Виноградова, - старшим лаборантом. Потом стал младшим научным
сотрудником (МНС), старшим научным сотрудником (СНС), завлабом... И так
вплоть до должности директора Института геохимии СО РАН и председателя
Президиума Иркутского научного центра.
Научная
известность Кузьмина - исследователя планеты заметно опережала
карьерный рост Кузьмина-администратора. Михаила Ивановича это не сильно
расстраивало. Административные, организационные должности, в том числе и
придающие внешнюю видимость научной значимости и влияющие на размер
зарплаты, он принимал на себя не потому, что этого хотел, а "по
необходимости". Либо потому, что "больше некому", либо для получения
новых исследовательских возможностей.
В 1989 году, когда наука
уже задыхалась от безденежья, коллектив Института геохимии избрал
Михаила Кузьмина своим директором. Начались "лихие" девяностые, и стало
совсем плохо. Денег нет ни на исследования, ни на зарплату. Единственный
выход - привлечь в российскую науку зарубежные финансы.
- Нужно
было организовать международную программу, чтобы добыть хоть какие-то
деньги для сохранения института, - вспоминает Кузьмин.
Вот тут и
родилась идея привлечь к реализации программы "Байкал-бурение"
иностранных коллег вместе с их деньгами. Откликнулись США и Япония.
Осторожно откликнулись, не бросились в Россию сломя голову.
- Это
же 1990-е годы, все непонятно, - вспоминает Игорь Бычков. - Страна
колышется. То по референдуму СССР, то по факту не СССР. А что дальше?
Зарубежные коллеги говорят Михаилу Ивановичу, что проект интересный, но
как они смогут в нем участвовать? "Такая у вас нестабильная политическая
обстановка. За нее никто не отвечает", - говорят они. А он им: "За
политическую обстановку в России отвечаю я! Поэтому давайте подписывать
договоры. Все будет стабильно".
Иностранцы поверили, и проект был
реализован. Кузьмину, как мне кажется, верят все и всегда. Потому что
он умеет держать слово. Он никогда никого не подводил.
В те
безденежные годы на Байкале было пробурено в общей сложности шесть
кустов скважин. Кроме Института геохимии и иностранных участников в
разные годы и с разной степенью активности в реализации проекта
участвовали наши лимнологи, специалисты Института земной коры СО РАН, Байкальского музея ИНЦ СО РАН,
кто-то еще. Были заминки из-за нехватки денег. Были и казусы. Академик
Игорь Бычков вспоминает, как ему с Кузьминым однажды пришлось поехать на
таможенный склад, чтобы выручить японское оборудование и расходные
материалы, привезенные для реализации программы "Байкал-бурение". Кроме
крупного оборудования они привезли разные пробирки, склянки, пипетки,
все что угодно. В том числе экзотические по тем временам салфетки в
коробке. Которые вынимаются за торчащий уголок одна за другой. Одну
выдернул - уголок новой из прорези появляется. И это все задерживают на
таможенном складе, чтобы разобраться, что и зачем везут к нам японцы.
Кузьмин
показывает, объясняет инспектору или контролеру: это вот одно, это
второе, это третье - для этого и для этого. И вот целый куб коробок с
салфетками.
- Это что? - спрашивает инспектор.
- Салфетки.
- Сколько?
-
200 коробок (это я к примеру говорю, точно уж не помню, сколько было). В
каждой коробке, наверное, по сто салфеток. Тот вскрывает куб, он в
полиэтилене был, берет коробку и начинает вынимать салфетки. Одну,
вторую, третью... Михаил Иванович спрашивает: "А что это вы делаете?"
"Считаю", - отвечает инспектор. И продолжает вытаскивать. "А-а. Ну
правильно. Только не забудьте потом их на место уложить, чтобы они так
же хорошо вынимались, а то у нас от кернов руки грязные..." - говорит
Михаил Иванович. Тот остановился, не дотащив очередную салфетку. И все.
На этом проверка закончилась. Нас выпустили вместе с грузом.
- От
этой программы мы получили большую отдачу, - рассказывает Михаил
Кузьмин. - И по новым знаниям, и по известности в научных кругах. Потому
что мы смогли получить данные непрерывного разреза по изменению климата
за последние 8-10 миллионов лет. Около восьми миллионов лет назад мы
были как в субтропиках. А наши оледенения начались около двух с
половиной миллионов лет назад.
Про эти два с половиной миллиона
лет ученый сказал с такой интонацией, будто это было вот только что,
перед самой перестройкой. Мне даже кивнуть захотелось, что, мол, да
помню.
- Это очень важно для мировой науки, потому что мы
доказали, что климат на континенте, в нашей Сибири менялся практически
идентично его изменениям в океанах.
Про научную литературу
говорить не буду, не изучал. Но, судя по материалам в прессе, реализация
программы "Байкал-бурение", несмотря на безденежье, действительно
получилась результативной и громкой. Более важным достижением Михаил
Кузьмин считает все-таки совместное с коллегами из Москвы и Новосибирска
"получение новых научных фактов в процессе научных исследований,
которые не могут быть объяснены принятой парадигмой, вызывают научную
революцию, которая приводит к появлению новой парадигмы науки". Моих
знаний не хватит, чтобы легко и понятно объяснить, что это такое. Да и
смысла в этом, наверное, нет. Важнее, что, рассказывая об этом, Михаил
Иванович в некоторой степени уводит себя в тень своих коллег, хотя
работал наравне со всеми и является одним из соавторов первой в России
коллективной монографии, посвященной свершившейся "научной революции" в
геологии. О важности и научном интересе к этой работе, думаю, говорит и
тот факт, что защита докторской диссертации Кузьмина по этой теме в 1982
году продолжалась 6 часов. Немыслимое количество вопросов, потом острая
дискуссия. Не только между диссертантом и его оппонентами, но и между
присутствующими учеными. Четыре человека новую точку зрения не смогли
принять и проголосовали против.
- Зато утвердили диссертацию очень быстро, - смеется Михаил Иванович.
Теперь,
по прошествии времени, новая парадигма тектоники литосферных плит
сомнений и споров у специалистов не вызывает, но, как все новое, требует
глубокого изучения.
- Михаил Иванович - человек добрый изнутри, -
улыбается Игорь Бычков. - Добрый, очень отзывчивый. Но при этом очень
жесткий и твердый с точки зрения и науки, и правил поведения, и
руководства, и взаимодействия со властью. Вот есть у него мнение,
которое он считает необходимым донести до слушателей, до руководителей,
до общественности, - он его обязательно выскажет, независимо от того,
какими могут быть последствия для него лично.
Вспоминаю, как в
августе 2009 года на экологической конференции в Листвянке, которую
после своего погружения на дно Байкала провел Владимир Путин, в то время
глава правительства, Кузьмин оказался единственным, кто безо всяких
оговорок заявил, что целлюлозно-бумажному комбинату на Байкале не место.
И обосновал это утверждение не только экологическими причинами, на
которые у властей всех уровней уже выработался стойкий иммунитет, но и
гуманитарными, а также "святая святых" для реалий той поры -
экономическими. А еще вспомнились выступления Михаила Ивановича против
трубы, по которой бизнес собирался сбрасывать стоки БЦБК в Иркут, лишь
бы не убирать комбинат с Байкала. И против другой - нефтяной - трубы,
которую бизнес планировал проложить по берегу Байкала в районе
Северобайкальска.
- Наука - это его стезя, - считает академик
Бычков. - Это его жизнь. Если вывести короткую формулу академика
Кузьмина, я бы написал его фамилию, поставил знак равенства, а за ним...
Можно, конечно, там поставить большую фигурную скобку и перечислить:
"научные исследования и аналитика", "общественная деятельность",
"редакционная деятельность в научных журналах", "воспитание молодежи",
"руководство коллективами", научно-организационная деятельность" и еще
десяток-другой определений. Все будет правильно. Все про него. Но -
длинно. Для формулы достаточно написать фамилию, поставить знак
равенства и одно большое слово - НАУКА! Настоящий ученый и должен быть
таким, как перечисляется в первом варианте. А Кузьмин и есть настоящий.
Ученый и человек.
***
Юбилей академика Михаила Кузьмина
Формула академика Михаила КузьминаВосточно-сибирская правда (vsp.ru), 19.06.2018
Академику Кузьмину Михаилу Ивановичу - 80 лет!Российская академия наук (ras.ru), 20.06.2018
Сергей Левченко поздравил с 80-летним юбилеем академика Михаила КузьминаИА Телеинформ (i38.ru), 21.06.2018
Сергей Левченко поздравил с 80-летием академика Михаила КузьминаИА Альтаир (altairk.ru), 20.06.2018
Академик Михаил Кузьмин отмечает 80-летний юбилейБезФормата.Ru Иркутск (irkutsk.bezformata.ru), 20.06.2018
Сергей Левченко поздравил с 80-летним юбилеем академика Михаила КузьминаСпутник Новости (news.sputnik.ru), 21.06.2018
Сергей Левченко поздравил с 80-летием академика Михаила КузьминаIrkutsk.News, 20.06.2018
Иркутский академик Михаил Кузьмин отметил 80-летний юбилейБезФормата.Ru Иркутск (irkutsk.bezformata.ru), 22.06.2018
Иркутский академик Михаил Кузьмин отметил 80-летний юбилейIrkutsk.News, 22.06.2018
Иркутский академик Михаил Кузьмин отметил 80-летний юбилейИА Телеинформ (i38.ru), 22.06.2018