Яндекс.Метрика
Продолжаем цикл интервью с учеными ТюмГУ – победителями конкурса лучших проектов фундаментальных научных исследований.  

​​
Евгений Крестьянников: «Знание истории позволяет взглянуть по-новому на настоящее и будущее» 
 
Конкурс совместно проводили Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ) и Правительство Тюменской области. Сегодня наш гость – заведующий лабораторией исторической и экологической антропологии, профессор кафедры отечественной истории СоцГум Евгений Крестьянников

– Евгений Адольфович, расскажите о Вашей работе: о чем грант, почему Вы выбрали для своего труда именно эту тему… 

– Грант «Судебно-административная система Сибири в имперской географии власти и динамике фронтирной модернизации региона (1801-1917 гг.)» связан прежде всего с моими многолетними научными интересами. Задействованы две главных концепции, отраженных в названии проекта. 

Первая, достаточно современная, которая разрабатывалась ныне покойным ученым с мировым именем Анатолием Викторовичем Ремневым, «имперская география власти». Там рассматриваются вопросы концентрации власти в пространстве, перемещения государственных органов, взаимодействия имперских центра и окраин. Это междисциплинарная сторона. 

Вторая концепция – фронтирная модернизация. Может быть, за этими словами не скрывается что-то прорывное, но предполагается, что изучаются процессы качественных изменений в ситуации неоконченного освоения регионов, в данном случае – Сибири. 

На основе связи этих концепций получится нечто новое. Имеется довольно большой задел, прежде всего у меня. Наша команда состоит из пяти человек: четыре исполнителя и я – руководитель. Один из исполнителей – завкафедрой Российской академии народного хозяйства и государственной службы Виталий Воропанов. Он много лет занимается проблемами развития юстиции и администрации. Это как раз особенность проекта, что мы рассматриваем одновременно вопросы и юстиции, и администрации. В коллектив включены три моих ученицы: магистрант Виктория Пырх и две аспирантки – Диляра Шайхутдинова и Дина Андриянова. Дина и Виктория – сотрудницы лаборатории исторической и экологической антропологии, которой я руковожу. В конце работы над проектом намечена книга, а всего будет 17 публикаций, из них – 8 в журналах из международных баз. Ну и грант – существенный импульс для того, чтобы молодые продолжили научную карьеру. 

– Расскажите немного подробнее о самой работе. Раз есть задел – уже сегодня есть о чем рассказать, приоткрыть завесу… 

– Да, есть тексты, где мной тема уже затрагивалась. Отмечу три своих статьи. Одна из них – в американском журнале «Kritika». Это один из самых авторитетных в мире в настоящее время журналов по истории России. В статье я рассматриваю командировки судей. ​В принципе, это, как ни странно, никто не исследовал: специально не рассматривал перемещение людей этой профессии в пространстве. В конце ХIХ-начале ХХ веков они ездили по службе, сталкивались со множеством препятствий, тягот. Наибольшим препятствием были сами расстояния. Возможно, этим ученые не​​ ​занимались, потому что такое исследование слишком большая работа. Материалы разбросаны по разным архивам. Для написания данной статьи я использовал дела 10 архивохранилищ. ​​


fjUOIbL2ibA.jpg 


Вторая статья – в журнале «Quaestio Rossica», издающемся в Екатеринбурге. В этой статье речь о перемещениях и всяческих тяготах конкретно мировых судей. Вся судебная система тогда строилась так: мировой суд, окружные суды и судебные палаты. Верхняя ступень объединялась под названием «общие судебные места». Первая статья ограничивалась двумя губерниями (Тобольская и Томская), а эта уже посвящена мировым судьям всей Сибири. Сибирь тогда – это четыре губернии и четыре области. 

Третья статья, которая ближе всего к гранту, его задел, касается способа адаптации имперской судебной системы к сибирским условиям. Она вышла в авторитетном французском журнале «Cahiers du Monde russe». Мы понимаем, что Сибирь – это более 50 процентов территории Российской империи, при том, что на то время здесь проживало около пяти процентов населения страны. Огромные расстояния, низкая плотность населения – как сделать так, чтобы та система, которая действовала в европейской части России, могла бы эффективно функционировать здесь? Придумали соединить в одном лице функции мирового судьи и следователя. 

– Оптимизировали… 

– Да. Это был эксперимент, причем судейское сообщество ему сопротивлялось. Судьям приходилось быть ещё и следователями, и нотариусами, очень много ездить. Весьма плохо совмещались эти функции, судьи оказывались перегруженными. Я изучил, нашел в архивах много неразрешимых ситуаций: к примеру, судья ведет заседание, ему сообщают, что произошло преступление, и он как следователь обязан оперативно выехать на место преступления. Заседание закрывается – истцы, ответчики остаются не у дел, судья едет на место преступления. Или вот в Ялуторовском уезде судья находится в середине своего участка. Участок – 200 верст. И судье сообщают про преступление в одном конце участка и тут же – в другом. Что ему делать?! Разорваться?! Эту деятельность называли «скачками с препятствиями», сами судьи были очень недовольны. Мне удалось установить, что некоторые мировые судьи выезжали до 50 раз в год! Окружные судьи ездили не так часто, но их сессии в других городах бывали чрезвычайно продолжительными, расстояния – огромными. Так, в 1910 г. члены Иркутского окружного суда съездили однажды в город Бодайбо (расстояние в одну сторону – 1700 верст) на 54 дня. Само собой, были последствия: волокита, недоступность суда для населения… И парадокс в том, что систему придумали, чтобы суд стал доступным, а получилось наоборот! Судебные начальники на местах понимали нелепость ситуации. 

А придумал это и считал изюминкой своего управления министр юстиции конца ХIХ века Николай Валерьянович Муравьев, очень влиятельный чиновник. Его имя неоправданно забыто. Он руководил юстицией в то время, когда Министерство финансов возглавлял Сергей Юльевич Витте. Последний известен всем, кто более-менее знаком с отечественной историей, а Муравьева не помнят. Но это были люди одного уровня! В начале революции оба претендовали на кресло премьер-министра, пост в результате занял Витте. Муравьев являлся особой, близкой царскому дому, его карьера резко пошла вверх после того, как он был обвинителем народовольцев в деле об убийстве Александра II. Он был креатурой московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича… в общем, у него имелся карт-бланш. И вот он экспериментировал – «соединял» судью и следователя. Подобное вводилось в Средней Азии и Архангельской губернии. И никто ему не решался сказать, что это неправильно. Начало что-то меняться только после его ухода с поста 23 января 1905 года. 

– В чем урок истории, помимо того, что вспомнили забытые имена и вскрыли абсурдность таких ситуаций? Историю же, по большому счету, нужно изучать, чтобы не повторять её ошибки? 

– История – это стратегия, в каком-то смысле наука о будущем. Может быть это не всегда понимается. К сожалению, историков читают мало. Приходится повторять студентам: мы изучаем не что-то, оставшееся далеко в прошлом и сейчас ненужное, мы исследуем современные проблемы в историческом контексте. Принципы судопроизводства в России имеют тысячелетнюю историю. Если мы ищем наиболее демократические формы суда, то они были в древности, до государственных образований, когда вся община участвовала в судебном разбирательстве… 

– Новгородское вече… 

– И наш вечевой строй, и гелиэя афинской демократии, когда все граждане решали, покарать или помиловать – прообраз суда присяжных. Затем в процессе эволюции появлялись инквизиционные формы, которые вписывались в конкретно-историческую ситуацию, хотя сейчас нам кажутся нецивилизованными и кровавыми, и, наоборот, процесс качало в сторону демократизации, либерализации. 

Источник: Управление стратегических коммуникаций ТюмГУ.