В центре исследования научных сотрудников
ИЭОПП СО РАН Евгения Кибалова и Владимира Малова, которое мы представляем вашему вниманию, находится Ангаро-Енисейский регион, понимаемый в данном случае не только как модель решения ресурсных проблем страны, но и являющийся одним из четырех базовых природных кластеров Сибири и Дальнего Востока, лежащих в основе феномена Азиатской России.
В первой части исследования, опубликованной в мартовском номере нашего журнала, авторы остановились на проблеме скудности средств, выделяемых на решение острых экологических проблем в нашей стране вообще. При этом налицо некоторая избирательность: проблема экологии Волги, в частности, выделена государством в отдельный федеральный проект, а подобная проблема сибирских территорий — Енисея в данном конкретном случае — нет. Авторы задают совершенно правомерный с точки зрения экосистемы вопрос: как можно в рамках Федерального проекта по экологическому оздоровлению озера Байкал за счет сокращения объемов сбросов загрязненных сточных вод в Байкал и другие водные объекты Байкальской природной территории на 28,2 процента, а также снижения общей площади территорий, подвергшихся высокому и экстремально высокому загрязнению и оказывающих воздействие на озеро на 448,9 га к концу 2024 года, конструктивно выполнить задачу, не решив экологические проблемы водосборной площади Енисея? Может быть, проблема великой сибирской реки не актуальна и не требует проектного подхода для решения в рамках федеральных решений? Во второй части своего исследования авторы пытаются выяснить, какое решение и какие подходы позволят государству эффективно решить экологические проблемы Ангаро-Енисейского региона.
Расчеты и оценки
«Для ответа на эти актуальные вопросы нами была создана группа экспертов в составе специалистов
ИЭОПП СО РАН, СГУПС Росжелдора, Красноярского Научного центра СО РАН и представителей зарубежной науки. Суждения экспертов выявлялись методами анкетирования и личных интервью и обрабатывались с помощью компьютерных продуктов, разработанных в
ИЭОПП и СГУПС.
Вот вопросы анкеты:
1. Продолжать политику игнорирования экологической проблемы АЕР. (А1)
2. Реализовать крупномасштабную программу полного восстановления эколого-ассимиляционного потенциала АЕР. (А2)
3. Разработать и принять реконвалисцентную (ведущую к оздоровлению) программу решения экологической проблемы АЕР. (А3)
В результате обработки анкет была получена следующая Оценочная матрица — см. Таблица 1.
В таблице 1 нет доминирующей программы, имеет место неопределенность, которая раскрывается с помощью критериев Вальда, Сэвиджа, Гурвица и Лапласа — см. таблица 2.
Предпочтительной по всем критериям, кроме максимакса (то есть варианта с «наилучшим из наилучших» исходов), является альтернатива А3 — «Разработать и принять реконвалисцентную программу решения экологической проблемы Ангаро-Енисейского региона». Остается уточнить, что стоит за понятием реконвалисцентная программа применительно к интересующему нас случаю. Конкретно речь идет об оценке общественной эффективности крупномасштабных экологических мероприятий, результативные попытки получения которой с учетом фактора радикальной неопределенности в известных нам западных первоисточниках не описаны.
Для заполнения образовавшейся неопределенности нами использована оптимизационная межрегиональная межотраслевая модель (ОМММ), разработанная в
ИЭОПП СОРАН под руководством академика РАН А. Г. Гранберга еще в годы плановой экономики СССР и оказавшаяся востребованной сегодня в переходной экономике. Позднее на основе этой базовой модели создано семейство версий ОМММ — одна из версий и послужила инструментом для экспериментальных расчетов, результаты которых приводятся нами ниже.
Цель расчетов состояла в проверке возможности оценки зависимости общественной эффективности экономики России от осуществления различных вариантов финансирования программы А3 в рамках Национального проекта «Экология России». Предполагалось, что в первом приближении целевая функция оптимизационной межрегиональной межотраслевой модели выражает общественную эффективность. Задача решалась с учетом различных объемов выделяемых финансовых ресурсов и степени «антихрупкости» (понятие, введенное профессором, экономистом и трейдером Нассимом Николасом Талебом и обозначающее способность к извлечению выгоды из неудач, умение при столкновении с хаосом).
Содержательно это выглядит так: вариант №1, исходный при инвестициях в один триллион рублей за шестилетний период, предполагает отсутствие существенных ограничений на масштабы прироста отраслей Ангаро-Енисейского региона, которые могут превышать нормы предельно-допустимых концентраций. Результат, с которым сравниваются другие варианты, такой: конечная продукция на 2030 год — 67,2 триллиона рублей (при ценах по состоянию на 2010 год).
Вариант №2: инвестиции размером в два триллиона рублей. Он предполагает сокращение допустимых масштабов темпов прироста наиболее «вредных» отраслей в среднем в два раза. Результат ожидаемый: сокращение конечной продукции на 0,5 трлн рублей — до 66,7 триллиона. Показательно, что прироста по большинству из этих отраслей в каких-либо других регионах не происходит. Выделенные отрасли, как правило, энергоемкие, то есть именно эффект дешевой энергетики в Ангаро-Енисейском регионе оказывает решающее влияние на выбор места размещения новых энергоемких объектов промышленности. Собственно, как это и было предсказано еще в 30-е годы прошлого века Н.Н. Колосовским и его коллегами по Ангаро-Енисейской проблеме.
Некоторый прирост в других регионах связан с выполнением требований (по условиям модели) восстановления экспортного потенциала Российской Федерации из-за сокращения продукции региона, идущей на экспорт. Оценивать количественно эффект от улучшения экологической обстановки в регионах АЕР в рамках данной модели не предполагается. Оценить, стоит ли сохранение здоровья населения и чистоты природы АЕР 500 млрд рублей недополученного конечного потребления предлагается соответствующим экспертам, возможно — разнопрофильным.
Потерю ежегодного конечного потребления в 0,5 трлн рублей (67,2 — 66,7) мы понимаем как общественно-необходимые издержки для реализации более значимых (чем материальное потребление) целей общества в регионах азиатской части России. Применяемый для этих оценок инструментарий показывает, что предлагаемый вариант прогноза обеспечивает минимальные народнохозяйственные издержки.
Есть еще один вариант — минимальный: он имитирует «разрешение» использовать верхние границы ограничений (как и по первому варианту) при условии задействования «природосберегающих» проектов на выделенные суммы. Его имитация дает оценку вложений во внедрение экологически чистых (насколько это возможно по показателям предельно-допустимых концентраций) технологий «вредных» объектов Ангаро-Енисейского региона в целях сохранения возможностей наращивания мощностей этих объектов (отраслей) региона ради использования эффекта дешевой энергетики.
Расчеты показали, что годовые вложения на сумму 83 миллиарда рублей в технологические усовершенствования «вредных» отраслей Иркутской области и Красноярского края сократят конечное потребление только на 180 млрд рублей, а не на 500 миллиардов. Другими словами, 166 млрд рублей, потраченные на совершенствование технологий в отраслях АЕР, позволяют сократить «потери» конечного потребления (если, конечно, сохранение здоровья можно сравнивать с объемами дополнительного потребления мяса, тканей и других потребительских товаров) на 320 млрд рублей. Конечно, здесь нужно иметь достоверные данные о том, сколько инвестиций потребуют новые технологии, обеспечивающие требуемое снижение предельно-допустимых выбросов.
В вариантах №3 и №4 предполагалось в течение шести лет инвестировать три и четыре триллиона рублей соответственно (ежегодно от 0,332 до 0,667 трлн рублей). Условно считалось, что все вложения осуществляются в форме создания здесь нового оборудования для «вредных» производств.
Выводы и задачи
О чем свидетельствуют результаты расчетов? Выясняется, что прирост инвестиций в экологию Ангаро-Енисейского региона при рассмотренных вариантах вызывает общественные потери тем большие, чем выше объемы вкладываемых средств. При этом линейная целевая функция оптимизационной межрегиональной межотраслевой модели — математической модели экономики России — имеет слабую «негативную выпуклость» — оптимальные варианты, выявляемые с ее помощью, недостаточно «антихрупки» по Талебу.
Данный результат предлагается считать исходным для серии аналогичных вычислительных экспериментов в формате эскизного проектирования реконвалисцентной программы решения экологической проблемы Ангаро-Енисейского региона. Дальнейшие вычислительные эксперименты помогут если не решить, то по крайней мере четко поставить на модельном уровне проблему определения общественной эффективности крупномасштабных экологических программ.
Понятно, что такая задача, во-первых, требует совершенствования использованной нами оптимизационной межрегиональной межотраслевой модели по многим направлениями, и, во-вторых, по плечу только академической науке при комплексном задействовании представителей общественных и естественных наук под эгидой государства.
При том условии, что частный бизнес должен включаться в программу после того, как государство за свой счет профинансирует все научно-исследовательские работы, необходимые для создания научных основ будущих инвестиций в восстановление и сохранение природного комплекса регионов России вообще и Ангаро-Енисейского региона в частности».
Евгений Кибалов, д-р. экон. наук, гл. науч. сотр.
ИЭОПП СО РАНВладимир Малов, д-р. экон. наук, гл. науч. сотр.
ИЭОПП СО РАН
