Проект Биоцентра
Сибирского отделения РАН находится на согласовании в Минэкономразвития РФ.Он будет создан для продвижения на рынок разработок биологических институтов Академгородка, создания биотех-стартапов, развития клеточной медицины, синтетической биологии и импортозамещения, проблема которого особенно остро встала в этом году в связи с пандемией коронавируса.
Начиная с момента начала строительства на создание Биоцентра потребуется всего три года. Заместитель директора
Института химической биологии и фундаментальной медицины (
ИХБФМ СО РАН)
Владимир Коваль рассказывает, в чем заключается уникальность Биоцентра, зачем в Сибири нужен банк с биологическими образцами и почему жизненно необходимо сделать выводы из пандемии.
Платформа будущего
«Биоцентр СО РАН — это интегральная платформа в биологическом кластере Академгородка. Рядом с нами находятся
ИХБФМ СО РАН,
Институт цитологии и генетики,
Институт молекулярной и клеточной биологии. Создаваемая платформа нужна для продвижения достижений институтов на рынок. Это и биомедицина, и биотехнологии, и развитие стартапов, которые могут быть запущены совместно с
Академпарком и Новосибирским госуниверситетом. Концепция биоцентров (биологических технопарков) развита, например, в Германии, Великобритании, США, Японии. В России этого пока нет», — рассказывает Владимир Коваль. Он поясняет, что в Москве есть крупные академические и отраслевые институты, которые действуют как интегральные центры, но формат биоцентров все равно новый для страны.
Концепция Биоцентра СО РАН включает в себя четыре элемента, «лепестка». Первый — это Сибирский центр структурной биологии, который будет работать совместно с ЦКП «Сибирский кольцевой источник фотонов». На станции первой очереди Микрофокус-1 планируется проводить рентгеноструктурный анализ белковых соединений, а нарабатывать, выделять, характеризовать, получать и исследовать их будут в подразделении Биоцентра.
Следующий элемент — инженерный центр, совмещенный с биобанком, где будут хранить, классифицировать и изучать образцы различных тканей пациентов.
«Наличие биобанка позволит сильно ускорить проведение исследований, это новый уровень. Сейчас, когда мы пишем статьи, нас спрашивают о размерах когорт больных, об их представленности, релевантности. К сожалению, мы можем отвечать на эти вопросы, используя лишь когорты из Кембриджа, Оксфорда, центров США или же Санкт-Петербурга. Это очень долго и дорого — заказывать и ждать образцы. А нам надо ускоряться, потому что есть отставание», — говорит Коваль.
Третье направление — биоинжиниринг.
«Мы хотим дать возможность начинающим в области биотехнологии или генной инженерии стартапам продвинуть разработки чуть дальше, сделать несколько шагов в сторону рынка. Например, запустить тестовое производство первой партии, которая пойдет на демонстрацию инвесторам», — поясняет ученый.
Он говорит, что идеи у молодых ученых есть, но нет технологической базы и выхода на экспертные площадки.
Наконец, самая сложная, но очень нужная, по мнению Владимира Коваля, часть — это образование.
«Новосибирская область — счастливица в плане производства биотехнологической продукции, потому что каждый четвертый продукт для клинической диагностики в России производится здесь. Это уникальная ситуация, когда биотехнология не только осталась в Сибири после 90-х годов, но и «подросла». Пандемия показала значимость этого направления: некоторые компоненты диагностики производятся исключительно в Новосибирске. Здесь много профильных компаний, которым нужны кадры, их дефицит налицо. Поэтому мы подписали трехсторонее соглашение с
НГУ и
Академпарком о том, что на базе Биоцентра будут готовить специалистов в области современной молекулярной генетики и биотехнологии».
«От первого колышка до первой клетки — три года»
«Биологические институты разрознены в том смысле, что у каждого есть свое направление.
ИЦиГ СО РАН завязан на генетику и сельское хозяйство,
ИМКБ СО РАН — на клеточную биологию человека.
ИХБФМ СО РАН — это синтетическая биология, которая позволяет манипулировать биологическими молекулами, создавать их, модифицировать. Создание такой интегральной площадки позволяет нам довольно разумно расходовать силы в прикладных аспектах биотехнологии», — считает Владимир Коваль.
Под Биоцентр будет отведен согласованный участок земли, который находится между тремя выше обозначенными институтами в верхней зоне Академгородка.
«У нас есть проект, который находится на согласовании в федеральном Минэкономразвития. Эта концепция была поддержана еще прежним министром науки и высшего образования РФ
Михаилом Котюковым, но впоследствии произошли изменения в министерстве, затем — пандемия и спад экономики», — поясняет ученый.
На Биоцентр необходимо пять миллиардов рублей, два из которых планируется потратить на здание, остальное — на технологическое оснащение. Финансирование должно идти через федеральную адресную инвестиционную программу. Капитальное строительство планировалось начать еще в 2019 году, а сам центр сдать в эксплуатацию в 2021 году, но сроки дорожной карты сместились.
«Сроки создания Биоцентра небольшие: от первого колышка до первой клетки — три года. Это не настолько сложные объекты, как ЦКП «СКИФ», где, в том числе, есть привязка к точным характеристикам участка. Наши проблемы решаемы — нужны хорошие лабораторные помещения, а самое дорогое — это биобанк. Процесс медленный, но он идет», — говорит Коваль.
Перспективы, актуальность, мейнстрим
Рыночные предпосылки для создания Биоцентра сильны. Российский рынок in-vitro диагностики составляет 10 миллиардов рублей в год с темпом роста 12 процентов, а на Новосибирскую область из этого объема приходится 4,5 миллиарда. С этим направлением связаны более 30 компаний, и часть из них — партнеры проекта Биоцентра СО РАН: «Биосан», «Медико-биологический Союз», «ПФК Обновление», «Биолабмикс», «Биоссет».
Еще один рынок — биофармацевтика. Это продвижение клеточных линий, генетическая инженерия, разработка таргетных препаратов, которые используются для лечения конкретного заболевания у конкретного человека. Объем этого рынка в России — 150 млрд рублей с приростом 15 процентов, и Новосибирская область производит продукции и услуги на 1,5 миллиарда рублей.
Владимир Коваль приводит в пример диагностику онкологических заболеваний для таргетной терапии.
«Для того чтобы лечить определенные онкологические заболевания, сначала делают геномный скрининг, и только после этого назначают лечение. Наш институт — базовый для Западной Сибири, где делают диагностику для жителей Алтайского края, Республики Алтай, Новосибирской, Кемеровской и Томской областей. И рынок биофармацевтики безумно быстро растет», — рассказывает он.
По словам Коваля, в Новосибирской области есть научная база для развития мейнстримных направлений. Если диагностика начала расти 30 лет назад, то синтетическая биология, включающая в себя создание новых молекул и генную инженерию, и биофармацевтика — всего пять лет назад, и это — «самый горячий рынок».
Ученый подчеркивает роль создания ЦКП «СКИФ» для развития биотехнологий.
«Нам сильно не повезло, что пик рентгеноструктурного анализа и структур биомолекул пришелся на начало 90-х годов. У нас был реальный развал, народ уезжал, к сожалению, мы сильно отстали. А многие страны мира в это время развивали свои синхротроны, делали структуры, на их базе создавали лекарства. Со СКИФ у нас есть шансы сильно подняться в области, которая критична до сих пор. 95 процентов лекарств, зарегистрированных за последние шесть лет в США, созданы на основе знаний о трехмерной структуре молекул — а это синхротронные исследования. Когда у нас появится секция на станции первой очереди Микрофокус-1, то у всех российских ученых появится возможность делать работу по трехмерным структурам здесь, не выезжая за рубеж. Это удобно и с точки зрения интеллектуальной безопасности», — поясняет Владимир Коваль.
«Если мы не сделаем выводы из пандемии, мы зря прожили этот год»
«Мы находимся сейчас в очень выгодном положении — у нас есть кадры, умения, желание. Есть люди, которые готовы потратить на это часть своей жизни и построить Биоцентр. Проблемы, связанные с отечественными биотехнологиями, особенно обострились в период пандемии, когда оказалось, что компонентов для многих тест-систем нет, нет отечественных реактивов, а США и Китай отказались их поставлять. Страна давно вошла в рыночные отношения, но она не готова к жизни в условиях «военного времени», когда надежда есть только на себя. Если мы не сделаем выводов из этой пандемии, мы зря прожили этот год в плане биотехнологии и производства именно российских компонентов», — объясняет ученый.
Деятельность российских институтов и биотех-компаний обретает позитивную динамику.
«С одной стороны, из-за пандемии затормозилось принятие многих решений. Но с другой, даже страшно сказать, она дала импульс к пониманию того, что современная диагностика, наличие своих собственных компонентов, базовых технологий — это жизненно важно, критически необходимо. Нам повезло: в России небольшая плотность населения, и компании успели создать нормальную диагностику. К слову, в апреле и мае наши лаборатории работали в три смены, синтезировали праймеры и нуклеиновые кислоты для диагностики. Сотрудники спали здесь на раскладушках, люди получили закалку и опыт», — приводит пример Коваль.
Он добавляет, что за шестьдесят лет в Академгородке не случилось кардинальных изменений структуры, а этот срок для научного центра — очень большой. Поэтому есть надежда на программу «Академгородок 2.0», частью которой является создание Биоцентра.
«Пока единственным «счастливым случаем» можно назвать ЦКП «СКИФ» — это прекрасный пример того, что есть движение. Академгородок нуждается в новой крови. И «Академгородок 2.0» — это отличная идея, которая позволит создавать новые центры и лаборатории, развивать их. Это будет полезно не только для Новосибирска, но и для страны. Рядом с будущим Биоцентром появится СНЦ ВВОД (Сибирский национальный центр высокопроизводительных вычислений, обработки и хранения данных) — а это уже ростки нового. А за этими объектами последует развитие инфраструктуры — дороги, жилье. Всё это необходимо научному центру», — подчеркивает Коваль.
